- Ты можешь оставить гостей?
- О, Уэстклиф – прекрасный хозяин – он справится.
- Как насчет компаньонки? - спросил он, хотя уже вел ее к боковому выходу из бального зала.
Ее улыбка стала насмешливой. – Женщинам моего возраста не требуются компаньонки, Маккенна.
Он скользнул по ней нервирующе-внимательным взглядом. – Тем не менее, тебе она может пригодиться.
Они прошли по внешнему саду к заднему входу в конюшни. Особняк был спроектирован по европейской модели, и конюшни образовывали одно из крыльев здания, которые окружали двор спереди. Многие часто шутили, что лошади Уэстклифа живут в большей роскоши, чем большинство людей, и это было недалеко от истины. В центре конюшен на плиточном полу стоял большой мраморный питьевой фонтан для лошадей. Сводчатые проходы вели в кладовую, где хранились седла и сбруи, к рядам стойл и в каретный сарай, где сильно пахло полиролью, кожей и воском. Конюшни мало изменились с тех пор, как Маккенна уехал из Стоуни Кросс Парка. Алина задумалась, находит ли он удовольствие в том, что это место так хорошо ему знакомо.
Они остановились в кладовой, на стенах висели седла, уздечки, поводья, грудные и другие кожаные ремни. Деревянные коробки, забитые инструментами для ухода за лошадьми были аккуратно выстроены на полках. В воздухе стоял сильный, но приятный запах лошадей и кожи.
Маккенна подошел к одному из седел и погладил кончиками пальцев износившуюся поверхность. Его темная голова склонилась и, казалось, он вдруг погрузился в воспоминания.
Алина ждала, пока его взгляд не вернулся к ней. – С чего все началось в Нью-Йорке? – спросила она. – Я думала, что ты найдешь какую-нибудь работу, связанную с лошадьми. Почему же ты стал лодочником?
Первой работой, которую я смог найти была разгрузка товаров в доках. Когда я не разгружал корабли, я учился, как постоять за себя в драке. Большую часть времени портовые рабочие дрались из-за того, кому достанется работа. – Он остановился и честно добавил. – Я очень быстро научился прокладывать путь к тому, что мне нужно, кулаками. Со временем я смог купить маленькую парусную лодку с небольшой течью и стал самым быстрым перевозчиком на Стэйтон Айленде.
Алина внимательно слушала, пытаясь понять, как постепенно услужливый мальчик превратился в жесткого мужчину, стоящего перед ней. – У тебя был наставник? – спросила она.
- Нет, наставника у меня не было. – Он пробежался пальцами по крепкой плетеной рукояти кнута. – Я долгое время думал о себе, как о слуге – и никогда не задумывался о том, что могу стать кем-то больше, чем я был тогда. Но через какое-то время я понял, что у других паромщиков замыслы идут гораздо дальше моих. Они рассказывали мне истории о людях вроде Джона Джейкоба Астора – ты когда-нибудь о нем слышала?
- Боюсь, что нет. А он вроде Шоу?
Вопрос заставил Маккенну внезапно расхохотаться, зубы сверкнули белым на его загорелом лице. – Он богаче Шоу, хотя Гидеон это и не признает. Астор был сыном мясника, он начал с нуля и сделал состояние на торговле мехами. Сейчас он покупает и продает недвижимость в Нью-Йорке. В настоящее время его капитал равняется по меньшей мере пятнадцати миллионам долларов. Я встречал Астора – это высокомерный коротышка, который едва говорит по-английски – и он стал одним из самых богатых людей в мире.
Глаза Алины округлились. Она слышала о бурном развитии промышленности в Америке, и быстрорастущей цене на Нью-йоркскую недвижимость. Но казалось невозможным для одного человека - особенно человека невысокого положения - приобрести такое богатство.
Маккенна словно проследил за ходом ее мыслей. – Там все возможно. Ты можешь заработать очень много денег, если готов сделать то, что для этого потребуется. И деньги – это главное, ведь американцы не отличаются друг от друга титулом или наличием благородной крови.
- Что ты имеешь в виду, говоря, «если готов сделать то, что для этого потребуется»? – спросила Алина. – Что тебе пришлось делать?
- Мне приходилось использовать других в своих интересах. Я научился игнорировать свою совесть и ставить собственные интересы выше других. А лучше всего я усвоил, что не могу позволить себе заботиться о ком-либо кроме самого себя.
- На самом деле ты не такой, - сказала она.
Голос его звучал очень сухо. – Ни минуты не сомневайтесь, миледи. Я совсем не похож на мальчишку, которого вы знали. Он мог с таким же успехом умереть, когда покинул Стоуни Кросс.