ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Все по-честному

В моем "случае " дополнительно к верхнему клиенту >>>>>

Все по-честному

Спасибо автору, в моем очень хочется позитива и я его получила,веселый романчик,не лишён юмора, правда конец хотелось... >>>>>

Поцелуй, чтобы вспомнить

Чудный и легкий роман. Даже, немного трогательный >>>>>

Все цвета счастья

Новогодняя сказка >>>>>

Ваша до рассвета

Обязательно читать эту милую сказку >>>>>




  36  

И Черити мило улыбнулась, сделавшись похожей на свою крысу.

— Глава 15. В которой Дориан Дарроу посещает почту и зверинец, а также берется чинить единорога

И как я позволил уговорить себя на эту авантюру? И речь шла отнюдь не о предрассветной прогулке, а о девице, сидевшей в опасной близости.

Американка, чему я охотно верю. Богата, сколь можно судить по наряду. Избалована. Не слишком красива, если не сказать больше. Она была довольно высока, пожалуй, даже слишком высока для девушки, при том напрочь лишена какого-либо изящества. Элегантный наряд невообразимым образом лишь подчеркивал широкие плечи, мускулистую шею и излишне полные руки. В широких ладонях ридикюль казался совсем уж крохотным, а сбившаяся чуть набок шляпка придавала Минди весьма лихой вид. Лицо ее отличали крупные черты и веснушки, обильно усеявшие и нос, и щеки, и лоб, и даже шею. Волосы имели тот особый, морковно-рыжий оттенок, свидетельствовавший о вспыльчивости и непостоянстве натуры.

Так может она сама передумает?

Ох, вряд ли стоит на это рассчитывать.

— А знаете, мне уже нравится! Я и представить себе не могла, что все будет так интересно! — сказала Минди и, сняв шляпку, кинула на обитое бархатом сиденье. — Я до последнего момента была уверена, что вы мне откажете.

Я и должен был отказать.

— Ну а вы оказались таким милым…

Скорее временно потерявшим ясность мышления.

— Вы себе представить не можете, до чего здесь тоскливо. Я только и слышу, что нельзя, невозможно, неприлично…

— Юной леди…

— Вот! И про юную леди тоже. Хотя посмотрите на меня, разве я похожа на этих ваших леди?

Ничуть. Леди приличествует скромность, сдержанность и доброта. Насчет последнего не знаю, но первые два качества у Минди отсутствуют напрочь. Она настойчива, навязчива, нагла. И лучше бы мне сделать так, чтобы она сама убралась из мастерской.

Я отвернулся к окну. За толстым стеклом чудесного густо-лилового цвета проплывала улица.

— Я папеньке так и сказала, что ничегошеньки не выйдет из этой его затеи. А он вдруг заупрямился. Я знаю, что это Сиби во всем виновата…

Дома цвета пармских фиалок. Редкие экипажи и уже почти погасшие фонари. Бледно-лиловый туман и отражение нашего экипажа в стеклах случайных витрин.

Правильно ли я сделал, согласившись на эту поездку? Экипаж выглядел вполне надежным, саквояж с плащом и маской я захватил, но…

— …но теперь Сиби знает, что для меня лучше!

…но смутное ощущение неудобства не отпускало.

— Я думаю, что она попросту хочет избавиться от меня и…

И впереди показалось здание третьего почтового отделения. Я узнал старого льва на постаменте-кубе из которого вырастал стебель газового фонаря, кованую ограду и две престарелые колонны. Совпадение? Если так, то удачное. Я постучал в стенку, и Минди замолкла.

— Будьте добры остановиться, — попросил я, когда заслонка, отделяющая нас от кучера, приоткрылась. — Я быстро.

— Плащ накиньте, — посоветовал Адам. — Уже почти светает.

Совет разумный и своевременный. Минди же, встрепенувшись, спросила:

— А вы куда? Можно я с вами?

— Нет?

— Почему?

Отвечать я не стал: выбрался из кареты, поежился — снаружи и вправду ощущалось приближение рассвета — и направился к зданию. Проходя мимо льва, привычно поклонился — приятно увидеться со старым знакомым — и ускорил шаг. Вот и колонны с цветочными капителями, почти вросшими в древний портик. И медная табличка, натертая до блеска. И приоткрытая дверь ночного отделения.

Прежде, чем войти, я перехватил трость и повернул, высвобождая клинок.

Но внутри было тихо, пусто и спокойно. Стояли столы, лежали бумаги, горели масляные лампы и вяло жужжали мухи. Сухонькая леди в старомодном платье с рукавами-буф что-то объясняла клерку, который слушал, кивал и с трудом сдерживал зевок.

Второй служащий подремывал над газетой, и рука его, лежащая поперек листа, позволяла прочесть заголовок: "Кровавое убийство на Сэмпти-стрит"

Я постучал пальцем по столу, человек встрепенулся, поправил съехавшие с хрящеватого носа очечки и сиплым голосом спросил:

— Чего надо?

— Будьте добры. На мое имя должен был быть оставлен пакет. Антуан Анси, Шелли-роуд три.

Сонный взгляд стал еще более сонным, движения ленивыми, а голос сиплым.

  36