Изабелл поморщилась.
Джон изумленно открыл рот.
Рик невозмутимо продолжал:
— Мне, конечно, известно это не из первых рук, но…
— Что? Хизер беременна?
Она кивнула.
— Где она? В кухне?
После ухода ошеломленного Джона Рик сказал:
— Я разгласил секрет?
— Хорошо, что ты сделал это. Теперь они поговорят по-настоящему.
— По-настоящему, — повторил он, нахмурившись. — Разговоры не всегда дают результаты, Изабелл.
Поняв, на что намекает Рик, она решила промолчать.
— Твой отец не пришел?
— Не смог. Он в больнице.
— Что случилось? Как он? Ему плохо?
— Успокойся, — сказал Рик, подводя ее к скамейке. — Последние два дня я провел в Сипорте. У него было головокружение, но ему уже лучше. Сегодня его выписывают из больницы, и врач сказал, что через пару дней отец встанет на ноги.
Изабелл перевела дыхание.
— Ты рассказал ему о помолвке? Как он отреагировал?
— Улыбнулся, похлопал меня по спине и пожалел, что не сможет присутствовать.
— Я рада, что ты сказал ему, — прошептала Изабелл. — Рик, я должна извиниться. Мне не следовало нападать на Клои.
— Поверь, я понимаю. Мне тоже нужно извиниться перед тобой, потому что ты была права. Я скрыл от вас свои планы, так как знал, что ты огорчишься, а он устроит скандал.
— Все это в прошлом. Перед тобой блестящее будущее. Как говорит твой отец, жизнь продолжается.
В этот момент Клои вошла в патио и, увидев Изабелл и Рика, изменилась в лице. Рик молча встал и, подойдя к невесте, повел ее в дом.
Чувствуя себя лишней, Изабелл возвратилась в кухню. Хизер рыдала в объятиях Джона, и Изабелл решила, что чем скорее она уедет, тем будет лучше. Чувства к Рику до сих пор живы в ее душе, но он не свободен. Она должна возвратиться домой и забыть его.
Забыть…
Рик смотрел в окно кухни, тщетно надеясь, что созерцание улицы поможет ему отвлечься от тягостных мыслей.
Из гостиной доносился пронзительный голос Клои, живописующей одной из своих многочисленных подруг состоявшуюся накануне вечеринку. Внезапно ему пришло в голову, что, куда бы она ни шла — покупать туфли или обедать, — ее всегда сопровождает когорта друзей.
Разговор невероятно затянулся, и это начало раздражать Рика. Ему нужно поговорить с ней. Он вошел в комнату, но Клои отмахнулась от него.
Мистер Чарльз сидел на буфете, недовольно поводя хвостом под пристальным взглядом Марни. Рик заметил, что собака начинает досаждать коту, как только появляется Клои. Необъяснимый факт!
Рик прикрепил поводок и вышел с Марни на крыльцо. Сев на скамью, он смотрел, как она резвится. Регистрационный номерок в форме сердечка поблескивал на солнце как золотой.
Солнце приятно пригревало. Рик закрыл глаза, и постепенно голос Клои растворился в неумолчном шуме уличного движения.
— Привет! — Он сразу узнал голос и открыл глаза. Марни прыгнула на руки к Изабелл.
— Я пыталась дозвониться, — сказала она.
— Клои разговаривает по телефону.
— Хотела предупредить, что приеду за Марни. Я уезжаю домой.
— Хизер и Джон помирились?
— Конечно.
Дверь открылась.
— Это опять ты? — возмутилась Клои. — Никак не можешь отстать от него? — Она скрылась в доме.
Оставив Изабелл на крыльце, Рик положил в бумажную сумку миски Марни и новый пакет с кормом.
Клои сидела на диване, нервно листая модный журнал, и он понял, что она припасла для него несколько отборных слов. Что ж, ему тоже необходимо поговорить с ней.
Когда Рик появился на крыльце, Изабелл поднялась со скамьи. После недолгого молчания она быстро коснулась пальцами его руки.
— Спасибо.
Внезапно Рик понял: он должен заставить ее понять, что между ними никогда ничего не будет, несмотря на влечение, которое они испытывают друг к другу.
— Пожалуйста.
— Я проведаю твоего отца и позвоню тебе.
— Не беспокойся. Я разговаривал с ним сегодня утром. Он дома и чувствует себя прекрасно. Отдыхай и не беспокойся о нем… и обо мне, договорились?
Ему показалось, что в глазах Изабелл промелькнуло разочарование. Рик хочет, чтобы она оставила его в покое…
Иногда мужчине приходится быть жестоким. Изабелл должна понять, что это их последнее прощание.
— Береги себя, — добавил он.
Кивнув, Изабелл сошла по ступенькам. Марни весело семенила рядом с ней. Рик смотрел им вслед, пока они не исчезли из вида и… из его жизни.