Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
173 
Дакийца, взявшего в руки оружие, охватывала хладнокровная целеустремлённость. И прежде управляемый логикой, он ещё сильнее фокусировался на поединке и был способен предугадывать движения оппонента.
Почти как я.
- Солдаты слегка чересчур озабочены военной славой, - ответил Лотэр. Все эти прекрасные навыки и умения - а они не ведут никакой войны, кроме совместных спаррингов? - Но не волнуйся, Виктор. Я позабочусь об этом. В любом случае,
они мне прекрасно послужат во время войны с Ордой. Если только ты не обеспокоен защитой моего скрытого королевства.
Виктор напрягся, стиснув под столом кулаки. Был он пробуждён или нет - было неясно, но натуру он имел нахальную и ворчливую, что делало его одиночкой среди осторожных и логичных дакийцев.
Ну, а милая "племянница" Лотэра?
Хоть Космине и стукнуло уже двадцать, она по-прежнему оберегалась и сверх всякой меры опекалась своими королевскими родственниками.
Очевидно, что голое тело Лотэра было вообще впервые увиденным ею голым мужским телом.
Какая жалость, Мина, что теперь все остальные для тебя будут несовершенны по сравнению с
дядюшкой Лотэром.
И хотя о сексе и грехе она была осведомлена не более, чем маленький ребёнок, при этом Космина являлась настоящей машиной для убийства, повелительницей оружия с молниеносными рефлексами.
Наполовину юная школьница, наполовину смертоносная убийца.
Лотэр заметил, что кончики её ушей были заострёнными благодаря существованию в родословной какой-то феи, которая также наградила её этой непревзойдённой скоростью.
Лотэр обратился к ней:
- А какова твоя функция? Или ты живёшь только чтобы тебя баловали?
- Я-я... - начала она, запинаясь и заливаясь краской.
Но Лотэр её уже перебил:
- Я так понимаю, что за пределами Дакии ты никогда не была, и даже не узнаешь автомобиль, если он врежется прямо тебе в лицо, что вполне вероятно, так как ты, скажем,нахрен не знакома с машинами.
Её глаза сделались огромными.
Ему стоит отослать её из Дакии, отправив исследовать особенно буйный лагерь нимф в Луизиане.
- Космина, ты находишься в отдалённом родстве с женщиной по имени Ивана Смелая.
Веди себя соответственно.
Закрыв рот ладонью, она переместилась прочь из комнаты.
В последнюю очередь он повернулся к своему кузену Трехану, главе элитного подразделения убийц. Трехан был самым представительным из всех братьев, самым "дакийским" из них, и, таким образом, наименее интересным объектом слежки. Он часто сидел, уставившись в пустоту, без сомнения размышляя о Невесте, которая его пробудила, а затем бросила.
Лотэр щёлкнул пальцами:
- А, Трехан, лишь женщина может заставить тебя выглядеть подобным образом.
- Ты-то знаешь, - ответил он ледяным тоном.
Пока Мирсео искал удовлетворения во всех тёмных углах Дакии, Трехан всегда возвращался в свои аппартаменты, и утолял похоть своими руками, зачастую помногу раз за ночь - что заставляло Лотэра закатывать от отвращения глаза.
А разве я поступаю не так же?
Но больше нет; Лотэр решил, что после сегодняшнего собрания он займёт себя другими женщинами.
Он, всемогущий король, определённо читал интерес в глазах встречных женщин во время своих прогулок по мраморным улицам своего пространства. Было очевидно, что его подданных по-прежнему привлекает его внешность.
Да, всемогущий монарх собирается начать охотиться за наложницами. Так где же счастье?
Чувство потери.
Сейчас он уже знал, чего не хватает, потому что успел ощутить эти эмоции на короткое время - даже прежде чем получил свою корону.
Лотэр пришёл к выводу, что у каждого существа есть уникальный ключ к его или её счастью.
Моим была Элизабет.
А своими действиями она этот ключ у Лотэра похитила.
Его клыки заострились. Он убивал и за меньшее.
И если ты не со мной, значит, против меня...
Его инстинкты требовали наказать, его разум требовал мести.
- Повелитель? - Стелиан приподнял брови. - О какой мести мы сегодня говорим?
Я что, произнёс это вслух?
- Мы вернёмся к этому вопросу позднее, - смогу выдавить Лотэр, а затем переместился в свою комнату, принявшись мерить её шагами.
Всё, чего он хотел - чтобы его перестали предавать. Он даже не жаждал любви Элизабет, не особенно. Но он верил, что за этим обязательно последует преданность.
173 
