35 
Снова послышался противный звук скольжения. Я не видела её ног, что возможно было даже к лучшему.
— Их знак там, где и должен быть. Как и твои два.
Странный ответ.
— Мне не нужны новые. Я хочу остановить игру.
Она склонила голову с намёком на грустную улыбку.
— Ты всегда была о себе высокого мнения.
— А ты откуда знаешь? Я думала, только Дурак помнит прошлые игры.
— В предыдущем воплощении я наложила заклятие, которое позволяет, впадая в транс, восстанавливать воспоминания. Кому нужны летописцы, когда есть информация из первых рук?
Заклятие?
— Ты ведьма?
— Смотря кого ты спрашиваешь, — уклончиво ответила она, — разве Дурак не показывал тебе твои воспоминания? В видениях, или снах?
— Показывал. Понемногу.
— Мудро. Я просматриваю свои по десять минут в день. Независимо от обстоятельств.
Самодисциплина у неё что надо. Не то, что у меня. Я-то могла неделями жить без видений, зато потом смотреть их запоем. Неудивительно, что у меня каша в голове.
— С каждым воспоминанием, я всё больше осознаю, насколько эпична эта игра, — продолжила она, — она определяет историю богов и человека, и, несмотря на это, Императрица не хочет больше играть? Её не остановить, Эви Грин.
— Потому что это невозможно? Ты же сама сказала, что игра делает невозможное возможным. Если есть альтернатива убийству подростков, я должна попытаться.
— А ты пыталась? — она бросила на мою руку многозначительный взгляд.
— Да, — мне хотелось выглядеть решительной, но усталость давала о себе знать, — я очень старалась Цирцея. Нельзя назвать убийством самозащиту, или защиту любимого человека.
— Императрица говорит о любви, и без насмешки. Теперь я понимаю, почему Смерть так увлечен тобой в этой игре. Ты – не ты.
— Спасибо? — мне стало не по себе. — Так зачем ты хотела встретиться?
— Ты – загадка. А меня влекут загадки. Сокровенные секреты, требующие раскрытия.
— Как тайны глубин?
— Именно, — снова я уловила скольжение, — в другом месте и в другое время я, возможно, захотела бы узнать получше это твоё воплощение.
— Почему не сейчас? Мы могли бы объединиться.
— Мы смертельные враги, Эви Грин.
— Мы были когда-нибудь союзниками?
— Верными союзниками. Ах, как мы играли! Какой лес мы создали. Моя река, и твои зеленые убийцы. Как нам было весело! Ни одна карта не могла бросить нам вызов... пока не явился Император с угольно-красными пылающими глазами и руками, извергающими лаву. Ты должна нацелиться на него. Забудь о Любовниках и своём смертном.
Любовники уже получили урок: никогда не пытайся достать меня, через моего смертного мужчину.
— Ты знаешь о Джеке?
— До меня дошли слухи. Они стекаются ко мне, как вода. Я так и не поняла, чем ты так долго занималась со Смертью в его доме.
Неужели, наслаждаясь комфортной жизнью с Ариком, я забыла о своей настоящей жизни? За пределами его замка? До похищения я была кому-то другом, девушкой, внучкой. Прежде всего я была человеком. А так ли это до сих пор?
Проехали...
— Императора нет поблизости. Я не слышала его позывного.
Я не могла его даже вспомнить.
— Когда ты его услышишь, будет уже поздно, — Цирцея печально покачала головой, и с обеих сторон водяного окна завертелись водовороты, пелена тумана распалось на тысячи лёгких вихрей, — он идет. И, когда много Арканов соберутся вместе, все мы будем вовлечены, затянуты словно течением.
— И ты будешь выжидать, чтобы утянуть их навстречу погибели?
— Как и всегда, — более тихим голосом сказала она, — иногда они сами просят, чтобы я забрала их в бездну. Иногда — это единственный выход, который они видят.
Ее слова обдали меня холодом.
— Только не Император. Этот тиран жаждет разрухи. В этой игре он зовёт себя Рихтером. От названия шкалы 18 , — ухмыльнулась она, — уже за одно это его следует убить.
Мои губы изогнулись в улыбке:
— Мы были подругами, так ведь? Не просто союзниками.
Выпятив подбородок, она нервно вертела в руках трезубец.
— Мы были близки, как сёстры, если хочешь знать.
— Пока я не предала тебя?
Яростный взгляд.
Поднимите руки, кого я не предавала в прошлых играх?
— Прости. Не надо было этого делать.
Ярость во взгляде Цирцеи сменилась озадаченностью:
35 
