87 
Арик оперся о стол Майло.
— И как же ты поступишь, смертный? Твое руководство будет жестким? Или милосердным? — к этой теме он был явно неравнодушен, еще бы, ведь его любимой книгой был « Государь » 29 , — если ты собираешься стать лидером, то решения, принятые сейчас, могут повлиять на всю твою дальнейшую жизнь.
— Думаешь, я этого не понимаю? — Джек повернулся к Родриго, — вывезите их за пятьдесят миль от лагеря без обуви и тёплой одежды. Дайте каждому карту, ведущую к пяти походным рюкзакам.
— Будет сделано, сэр.
Родриго вышел.
Арик изогнул губы в ухмылке, его взгляд оживился.
— Большинство из них перебьют друг друга ещё до того, как доберутся до цели. Хотя я сильно сомневаюсь, что там на самом деле будут какие-то рюкзаки.
Джек открыл было рот, чтобы ответить, но передумал:
— Это дела военных, тебя они не касаются.
В просторной палатке стоял безупречный порядок, кроме пространства вокруг стола Миловничи. На земле валялись книги, ручки, бумаги, и разбитая рамка с фотографией его ненормальных детишек. Здесь он, видимо, и отключился.
— Думаешь Милов... то есть Майло, сдаст своих же детей?
Джек подошёл к нему поближе, ненависть отпечаталась в каждой линии его тела.
— Он выложит всё. Уж я постараюсь, чтобы пытки близнецов показались ему любовными ласками.
Я удивлённо уставилась на Джека. Такой безжалостный. Непреклонный. Как же далеко он ушёл от пристрастившегося к выпивке парня, которому после Вспышки ни до чего не было дела.
А ведь Селена предупреждала, что Джек изменился. Да уж. Ещё как.
Он отвесил Майло оплеуху.
— Просыпайся, ты, fils de putain.
Тот даже не шелохнулся.
Тем временем Арик опустился на колени и поднял с земли тяжелую черную книгу. Смахнув с обложки опилки, он положил ее на стол.
Это привлекло моё внимание.
— Что это у тебя?
Оставив мой вопрос без ответа, он перевернул первую страницу. Пожелтевший лист был заполнен рукописным текстом. На языке, которого я не знала.
Сияющий взгляд Арика осветил страницу.
— Боги всемогущие.
— Что это?
— Хроники, — он повернул ко мне сияющие глаза, — Хроники Любовников.
Глава 33
— Что здесь происходит? — брызгая слюной, прорычал Майло. Наконец-то пришел в себя.
Джек опустил занесённую для удара руку:
— Посмотрите-ка кто проснулся.
Майло оторопело выпучил блёклые глаза:
— Я знаю кто ты! Небезызвестный охотник! Что тебе от меня нужно?
— Твои детки, — ответил Джек, — настоящие. И ты выведешь нас на них.
Услышав торжественные выкрики с улицы, Майло оторопел ещё больше. Он оскалил пожелтевшие зубы.
— Этого не может быть, мои солдаты мне верны! Они снова возьмут контроль в свои руки, — пытаясь выпутаться из веревок, он выкручивал руки с длинными желтыми ногтями — и тогда...
— Считай, что твои приспешники уже не жильцы на этом свете. Точно как и близнецы, — Джек кивнул на тела воплощений, — по крайней мере их подмена.
— Черные линии – отметка Смерти, — растерянно повертев головой, Майло уставился на Арика.
Откинувшись в кресле за генеральским столом, он переплёл пальцы над открытой книгой.
Бросив на неё беглый взгляд, Майло сразу же намеренно отвел глаза. Неужели надеялся, что мы не сообразим, что попало к нам в руки? В кои-то веки нам улыбнулась удача. Книга не была ни спрятана, ни заперта в сейфе Майло. Поскольку он и был летописцем Любовников. И когда ёмкость с газом попала в палатку, как раз заполнял страницу. Последнее слово так и осталось недописанным.
Плохая новость? Записи велись на древне-румынском. Хорошая? Арик сказал, что со временем сможет их перевести.
— Смерть не должен быть здесь. Вы нарушили уговор! — рявкнул Майло.
— Твои дети нарушили его первыми, — отозвалась я.
— Ты?!
Как я и предполагала, лицо Майло ещё больше побагровело. На меня никогда ещё не смотрели с таким презрением.
— Я с рождения знал, кто виновен в столетиях бед нашего рода – Императрица. Вот и она.
— Я понимаю обвинения, касающиеся прошлой игры. Но винить меня и за все последующие столетия это уж слишком.
Он посмотрел на мой венец из роз и гадливо поморщился.
— Если бы не твоё предательство Герцог и Герцогиня Самые Извращенные стали бы победителями. Властителями. Нет, бессмертными богами! Они оберегали бы это семейство и бесконечно его обогащали. Каждое поколение знает, что всё это отняла у нас ты. Наш род взращен на мести!
87 
