57 
— Не надо! Не надо! — запротестовала Клиона. — Умоляю вас, не говорите таких вещей. Я совсем вас не знаю, ваше высочество. Мы только что познакомились.
— Мое чувство к вам зародилось в ту самую минуту, когда я вас увидел! — взволнованно воскликнул принц. — Я думал, прием у меня во дворце будет обычным повседневным светским развлечением. И вот, когда вы вошли в зал следом за леди Берил, у меня замерло сердце. Передо мной была женщина — роскошная, прекрасная, изысканная женщина, какую я ждал всю жизнь.
— Пожалуйста, ни слова больше, — молила Клиона.
— Но я должен сказать, — настаивал он. — Мне хочется говорить вам, что я испытал и испытываю сейчас. Я люблю вас! Я не устану это повторять, и вы должны меня выслушать.
— Ах, нет! — отвечала Клиона. — Рано говорить о чем-то столь важном.
— Тогда сколько я должен ждать?
— Не знаю. Я не могу этого вам сказать. Мы едва знакомы.
— Но я знаю о вас все, что мне нужно знать, — настаивал принц. — Вы прекрасны, очаровательны, неотразимы, при одной лишь мысли о вас сердце мое начинает биться, у меня перехватывает дыхание, и я жажду прикоснуться к вам — в жизни я не испытывал столь неодолимого чувства.
В голосе его было неподдельное волнение, и Клиона встревоженно обернулась, но их спутники были поглощены, по всей видимости, интимным разговором — они близко наклонились друг к другу, и граф держал затянутую в перчатку руку Берил в своей руке.
— Посмотрите, мы подъезжаем к вилле, — сказал принц. — Когда я могу увидеться с вами — и наедине?
— Ваше высочество, вы должны понимать — встреча наедине невозможна, — ответила Клиона. — Леди Рейвен не одобрит этого.
— Зачем ей знать? — спросил принц. — Если я буду ждать вас в закрытой карете за воротами, вы поедете со мной?
— О нет! Конечно, нет, — сказала Клиона.
— Но вы можете выйти в сад, когда все заснут?
Было видно, что принц обуреваем страстным желанием встречи с нею… Но тут они достигли входа в виллу, и, прежде чем слуга успел выбежать и помочь Клионе, она уже стояла на земле.
— Я должна поблагодарить вас, ваше высочество, за прогулку, — сказала она с должной вежливостью, не глядя на принца, и поспешно поднялась по лестнице ко входу.
Она не видела выражения лица своего поклонника, смотревшего ей вслед; но если бы и видела, не сумела бы понять, что ее застенчивость и стремление уйти от объяснений лишь разжигали пламя страсти в его груди.
Принц Камилло Боргезе не привык, чтобы женщины отвергали его притязания. Обычно они нетерпеливо стремились в его объятия, жаждали его признаний в любви. Сдержанность Клионы, ее инстинктивное неприятие пылких ухаживаний были для опытного волокиты чем-то новым, притягательным и особенно волнующим. Вдруг он увидел, что Берил протягивает ему руку, прощаясь.
— Я думаю, мы скоро вновь увидим ваше высочество, — сказала она с озорным блеском в глазах.
— Я всегда к услугам и в распоряжении вашей светлости, — сказал принц.
— И Клионы? — спросила она, смеясь.
— Мисс Уикем знает, я ее верный раб, — был ответ.
— Полагаю, она оценивает это должным образом, — прошептала Берил и, бросив из-под ресниц последний взгляд на графа, поднялась по лестнице, оставив кавалеров со шляпами в руках возле фаэтона.
Медленно и с достоинством она дошла до дверей, но когда они закрылись за нею, бегом помчалась наверх в спальню Клионы. Как она и ожидала, Клиона стояла у окна, откуда открывалась панорама садов, оливковых деревьев, шпилей, куполов и крыш.
— Расскажи, любовь моя, что он тебе говорил? — спросила Берил.
— Ты не должна была ставить меня в такое положение. Я сгорала от стыда, слушая его речи. Он поверг меня в крайнее смущение, — ответила Клиона.
— Принц от тебя без ума, это видно! — воскликнула Берил. — И ты поступаешь разумно, держа его на расстоянии. Но в то же время не отталкивай его.
— Он мне не особенно нравится, — медленно проговорила Клиона. — У него очаровательные манеры, но за ними скрываются бессердечие и жестокость.
— Ты мастерица выискивать недостатки! — воскликнула Берил. — Тебе нужно совершенство, недостаточно того, что человек богат, как Крез, и красив, как Аполлон.
— Разве эти качества так уж важны? — спросила Клиона.
— Боже, какие же тогда? — спросила Берил. — Дорогая, ты пугаешь меня, рассуждая подобным образом. Но, разумеется, это всего лишь притворство. Когда принц сделает предложение, ты его примешь. А теперь поговорим обо мне.
57 
