35 
Дарси проснулась, когда в сгустившихся сумерках они въехали в город. Старинные улицы были хорошо знакомы Ренцо еще с детства. Он сделал круг и провез Дарси мимо Капитолия, Колизея и других известных мест. Она восхищенно вскрикивала, а он радовался, глядя на нее. Ренцо остановил автомобиль у палаццо XVI века на Виа Кондотти всего в пяти минутах ходьбы от Испанской лестницы, и у Дарси от изумления приоткрылся рот.
– Это… твой дом? – спросила она, когда они поднимались на третий этаж.
– Сейчас – да. Я купил его пару лет назад, – ответил Ренцо, распахивая двустворчатые двери в главный зал с высоким потолком, золотистой мебелью и бесподобным видом на древний город. – Здесь останавливался император Наполеон Третий в 1830 году.
– Здесь? Ничего себе… – Дарси стояла в середине зала. – Такое можно увидеть только в книгах. Почему ты здесь не живешь? Я хочу сказать – почему живешь в Лондоне?
– Моя работа – международная, и мне удобнее устроить основной офис в Лондоне, чтобы постоянно находиться в курсе дел. Конечно, следовало бывать здесь чаще, но, вероятно, когда-нибудь так и произойдет.
– Ренцо…
Он прервал ее:
– Знаю-знаю. Ты хочешь поговорить, но прежде распакуй вещи и отдохни. Нам надо подумать об обеде, а пока что я должен поработать.
– Конечно, – сдержанно ответила она.
– Пойдем, и я покажу тебе спальню.
Она шла следом за ним по коридору с высоким сводчатым потолком, не зная, чего еще ожидать. Широкая деревянная кровать стояла около стены с картиной огромных размеров, с двух сторон картины – шелковые занавески, создающие впечатление, что смотришь в окно на горы и деревья. Дарси спрашивала себя, каким образом она очутилась здесь. Она развязала на шее голубой шарф и огляделась: антикварная мебель, мягкие ковры и дорогие украшения. Ошеломляющая выставка богатства… Многие жаждут этого, но не она. Она не хочет никаких дорогих вещей, даже самых изысканных. Она хочет того, чему намного труднее дать определение и что всегда ускользает от нее.
Дарси приняла душ, переоделась в вязаную тунику и легинсы и босиком прошла в большую комнату, где ее новоявленный муж сидел за компьютером. На экране – очередной эффектный проект. Хотя она ступала бесшумно, он услыхал ее шаги и обернулся.
В очках в темной оправе он выглядел не только гиком – фанатом, зацикленным на компьютерах, – но и чертовски сексуальным, отчего у Дарси всегда подпрыгивало сердце.
И сейчас подпрыгивает, если быть честной.
– Понравилась спальня? – спросил он.
– Мебели многовато.
Он улыбнулся:
– Согласен. Есть хочешь?
– После обильного ланча? – Она сморщила нос. – Как ни странно, но хочу.
– Замечательно. – Он окинул ее взглядом, черные глаза поблескивали. – Тебе необходимо немного поправиться, набрать вес.
Она ничего на это не ответила. Она не собирается сообщать ему, что от его взгляда ей кажется, что грудь у нее и живот несуразно огромные. Ей хотелось сказать ему, чтобы не смотрел на ее фигуру без необходимости.
И тем не менее она хотела, чтобы он любовался ею постоянно, потому что тогда у нее поет душа.
– Мы могли бы пойти куда-нибудь пообедать, – сказал он. – Например, в Трастевере[9], где ты попробуешь настоящей итальянской еды, а не то, что рассчитано на интернациональный вкус. Или…
– Или? – Она подняла брови.
– Или мы закажем пиццу.
– Сюда?
– Почему нет?
Дарси посмотрела через арку на длинный полированный обеденный стол с высоким серебряным подсвечником.
– По-моему, здесь слишком роскошно для пиццы.
– Стол предназначен для того, чтобы на нем ели, Дарси, и не важно, что ты ешь.
Странно было сидеть за этим столом на стульях с позолоченной бронзой и есть руками пиццу, которую им доставили через час. Словно они зашли в музей, где решили переночевать.
– Вкусно? – спросил Ренцо, когда Дарси отправила в рот последний кусочек анчоуса и облизала с пальцев ярко-оранжевое масло.
– Божественно, – призналась она.
Но все равно это сон, в котором существует кто-то другой, а не она. Они перешли в гостиную, и Ренцо предложил ей чая с мятой. Дарси не знала, что заставило ее попросить горячего шоколада, и удивилась, когда спустя несколько минут он вернулся с высокой кружкой густого шоколада.
Дарси вдохнула сладкий запах, и вдруг у нее вырвалось:
– Вау! Я не пила этого с тех пор… – Она замолкла, но было уже поздно.
– С каких пор? – спросил Ренцо.
35 
