54 
Она уселась на красивый резной стул и стала рассматривать Джейсона поверх сложенных домиком пальцев.
— Халрику следовало узнать все, что только возможно, об Уореме, прежде чем туда отправиться. Но он этого не сделал. Ему следовало знать, что брат Артура прибыл в замок принять наследство. Ему следовало остановиться в соседней деревне и расспросить жителей. Но он всего этого не сделал. Ему следовало бы послать солдата, чтобы внимательно осмотреть замок, прежде чем вести бесплодный разговор с защитниками замка, но он этого не сделал. На твоем месте я перерезала бы ему горло. А ты, его хозяин, должен был сделать все, чтобы он понял, как нужно поступать, наставить его при необходимости, но ты этого не сделал. Не могу поверить, что ты снова меня подвел! Боюсь, ты не слишком надежное оружие. Может, мой верный Эйбел подыщет мне другое?
Эйбел возглавлял ее личное войско. Безжалостный, жестокий человек. Ни капли милосердия…
— Те неудачи, о которых вы говорите, я потерпел в двух различных предприятиях. По одной на каждое.
Ее белоснежное лицо снова исказилось брезгливой гримасой. Слишком белое. Слишком гладкое. Глаза нестерпимо ярко блеснули. И Джейсон понял, что следовало держать рот на замке. Как можно сохранить такую красоту, имея взрослую дочь? Прожив такую долгую жизнь?
Но он знал, да, он знал.
Аббатиса Елена де Морней — ведьма. Не оставь она своего мужа много лет назад, он, возможно, убил бы ее. До того, как она убила его.
Джейсон оглядел ряд сосудов на полках. Там содержались зелья, способные сжечь человеческие внутренности.
— Я никогда не буду ничьим орудием, — проныл он, преисполненный отвращения к собственному жалобному голосу.
Она рассмеялась мягким, мелодичным смехом и весело посмотрела на Джейсона.
— О нет, Джейсон Бреннан, ты орудие! Орудие женщины. Мое орудие, хоть и не слишком достойное. Но все же мое. Пока я не решу иначе.
Она помолчала, глядя туда, где сгрудились тени. Проникая взором в самую тьму. Тени клубились, извивались…
Он вынудил себя стоять неподвижно, не выказывать страха, потому что отчетливо сознавал: это губительно для него.
Он взирал на могущественную аббатису, вот уже пятнадцать лет правившую Майзерлингским аббатством, возможно, самым богатым во всей Англии, с бесценной библиотекой научных трудов и превосходно иллюстрированных рукописей. У нее были даже женщины-переписчицы: совершенно неслыханная вещь в ее времена.
Проклятые ее слова все летели в него, низводя до полного уничижения.
Джейсон гордо выпрямился. Он мужчина, он сильный, он не орудие! Ни женское, ни мужское. Аббатиса или нет, она всего лишь женщина! И все же в редкие моменты честности перед собой в этой устрашающей комнате с непроницаемыми, таившими зло тенями он признавал, что боится ее. И за это ненавидел себя еще больше, чем за свои извинения перед ней. В эти редкие моменты он гадал, действительно ли ей нужны шестеро вечно бдительных солдат, стоявших на страже за дверями и готовых наброситься и убить каждого, на кого она укажет. Может ли она показать на него длинным белым пальцем с огромным изумрудным перстнем в серебре, пропеть несколько слов и повелеть смрадному серному запаху наполнить его ноздри и удушить…
Но ему нечего делать, кроме как оставаться ее слугой и союзником. Совсем нечего. Он окончательно отчаялся…
— Я не орудие, — повторил Джейсон.
Аббатиса снова рассмеялась, и в нем забурлила ярость. «Спокойно, спокойно, не все потеряно. Она никого не сможет найти мне на замену…»
Он глубоко вздохнул и растянул губы в улыбке:
— У меня хорошие новости, миледи.
Выгнутая бровь взметнулась вверх. Но голос оставался надменным.
— Надеюсь, это достаточно хорошие новости, чтобы убедить меня не приказывать Эйбелу тебя убить.
— Лучше не бывает, — коротко ответил он, надеясь, что голос звучит твердо, как у человека основательного, знающего, что нужно сделать, и умеющего своего добиться.
— Халрик сказал, что рядом с солдатом на стенах замка стояла девушка.
— Девушка? Полагаю, она тоже не выглядела изголодавшейся и изможденной. Нет, конечно, нет! Так в чем заключается твоя хорошая новость?
— Халрик ее узнал.
Аббатиса молча смотрела на него.
— Да. Это была ваша дочь, мадам. Халрик понятия не имеет, как она оказалась в Уореме.
Леди Елена отвела глаза и снова уставилась в скопление теней. Теплых и уютных… Хорошо бы, этот тщеславный молодой петушок убрался. И тогда тени просочатся в нее и отгонят холод.
54 
