18 
Теперь приходилось выворачиваться, чтобы достать заказы, а это означало, что она претендовала на торжества, от которых несколько месяцев назад отказалась бы. Но приходилось работать, чтобы содержать малышей и делать все, чтобы они были в безопасности.
– Не волнуйся так сильно, внучка, – сказала бабушка, и Дайна улыбнулась, несмотря на никогда не покидавшую ее тревогу. – Все происходит независимо от нас, готова ты к неожиданностям или нет. Тебе просто нужно делать все, чтобы справиться с этим.
– Да, – вздохнула Дайна, опускаясь на колени, чтобы взять Сэма. Крошечный мальчик прижался к ней, обнял за шею и обслюнявил щеку в поцелуе, оставившем тепло в ее сердце. Она поцеловала его в ответ и поставила на пол, рядом с братом и сестрой.
– Ты ничего не сказала об их отце.
Дайна подняла глаза на бабушку. Смятение, владевшее ею несколько дней, усилилось. Конечно, она рассказала бабушке об иске к Коннору и письме, найденном в вещах Джеки. Но у нее с тех пор не нашлось времени как следует поговорить с ней. Да и что она могла сказать? Что, по ее мнению, Коннор слишком близко к сердцу принял известие? Что она не способна думать ясно в его присутствии? Что волновалась не только о том, что значит его присутствие для близнецов, но и о том, что оно значит для нее?
Она не могла перестать думать о нем и оказалась не готова к этому. Как давно Дайна не встречала мужчину, к которому ее влекло! И она никогда раньше не встречала такого, к которому бы ее влекло так же сильно, как к Коннору Кингу. Она сознавала, как глупо предаваться таким мечтам о человеке, обладавшем властью отнять у нее детей. Коннор заставил ее хотеть многого и сразу, но она знала, что должна держать его на почтительном расстоянии. Но кто знает, каковы его планы на детей? На нее?
– Не знаю, бабушка, – вздохнула она наконец. – Он прекрасно проводит время с тройняшками. И, естественно, он зол. На Джеки и Елену. И на меня тоже.
Бабушка с серьезным видом кивнула:
– Я говорила Елене, что она дурно поступает, но, как и ты, она была упряма.
Она помолчала, перекрестилась и прошептала быструю молитву за душу Елены, после чего погладила Дайну по руке:
– Его гнев уляжется.
– Знаю, – вздохнула Дайна. Никто не мог злиться вечно. Рано или поздно гнев перегорит, оставив за собой горечь, и тогда от Коннора зависит, предпочтет ли он цепляться за эту горечь или оставит в прошлом. Сейчас трудно сказать, что он сделает.
– Но что потом?
– Потом ему придется принять решение, не так ли? – ответила бабушка. – Он должен решить, как будет участвовать в жизни детей. – Она оглядела малышей, игравших и весело щебечущих что-то. – Я читала о семье Кингов. Они не те люди, чтобы отворачиваться от своих детей.
Сердце Дайны упало. Те или иные члены семьи Кингов всегда были темой новостей в таблоидах или национальных журналов. И судя по всем интервью, общим у них было одно: они были очень близки и на первом месте всегда стояла семья.
– Знаю.
Бабушка расслышала разочарование и тревогу в голосе Дайны и рассмеялась.
– Но это хорошо, родная. Он их отец. Они в нем нуждаются.
– А как насчет меня?
Она покачала головой, наблюдая, как Сейди и Сэм тянут в разные стороны плюшевого мишку. При мысли о возможности потерять тройняшек у нее сжалось сердце. Да, с ними полно хлопот, и да, ее жизнь встала с ног на голову после их появления. Но теперь она представить не могла, как сможет жить без них.
– Кинги действительно богаты, – сказала она не столько бабушке, сколько себе. – Если он захочет отнять у меня детей, я не смогу с ним сражаться. Он способен нанять армию адвокатов, а мне придется обратиться в бесплатную консультацию.
Бабушка рассмеялась, протянула Сейди куколку и улыбнулась, наблюдая, как Сэм жует ухо плюшевого кролика.
– Богатство еще не означает зла, Дайна.
– Нет, но это означает могущество, – возразила она, сгорая от тревоги. – Ни один судья не предпочтет небогатого кейтерера члену семьи Кингов, когда речь зайдет об опеке.
– Никакие тревоги ничего не могут изменить, – предупредила бабушка.
– Нет, но я ничего не могу с собой поделать.
Старушка рассмеялась:
– Можешь! Хотя бы на этот раз не пытайся превзойти в чем-то всех.
Дайна вздохнула, покачала головой и обняла бабушку за плечи.
– Попытаюсь. Даю слово.
– Поверь, его появление – это хорошо для тебя и детей.
– Что-то я этого не чувствую, – сказала она, хотя ее гормоны почему-то с ней не соглашались.
18 
