ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  85  

– Вот так, Тернстайл, – сказал мистер Блай, ухватив меня, проходившего мимо него, за воротник. – Надеюсь, хотя бы ты учтешь мой совет.

– Конечно, сэр, – ответил я. Следует сказать, что в венерических болезнях я смыслил столько же, сколько свинья в апельсинах, однако само звучание этих слов представлялось мне неприятным.

– Сомневаюсь, чтобы Турнепс понравился хоть одной туземной леди, – заметил, подходя к нам, мистер Хейвуд, паскудник. – Уж больно он неказистый, верно?

– Попридержите язык, сэр, – ответил капитан и ушел, оставив униженного офицера стоять с разинутым ртом. Я подмигнул ему и побежал следом за капитаном.

Это произошло на следующее утро, рано, солнце еще не оторвалось от горизонта, но света хватало, чтобы увидеть все, что могло появиться вдали, и я стоял на носу корабля, наедине с моими мыслями. Людей на палубе было мало, корабль вел, стоя неподалеку от меня у руля, мистер Линклеттер, старший матрос, негромко и мелодично напевавший «Милую Дженни из Голуэй-Бей».

Где-то там, вдали, лежал наш остров, думал я, и на нем меня ждут новые приключения. Голову мою наполняли мысли насчет туземных женщин, в последние месяцы они были главной темой матросских разговоров. Матросы уверяли, что они разгуливают в чем мать родила, и я представлял себе это с волнением и ужасом. Дело в том, что мне только еще предстояло познать женщину, я с тревогой думал об этом ночами и не мог заснуть, по временам невольно прикидывая, не лучше ли мне будет и вовсе остаться на борту корабля, не встречаться с затаившейся впереди реальностью.

– Турнепс, – негромко окликнул меня допевший песню мистер Линклеттер, однако я не обернулся. Я дал себе слово больше на это имя не откликаться. – Тернстайл, – сказал он немного настойчивее, но все еще почти шепотом.

Я, еще не готовый отогнать мои мысли, не готовый открыто встретиться с миром, снова остался неподвижным.

– Джон, – наконец произнес он, и на сей раз я повернулся и увидел, что мистер Линклеттер улыбается.

Он повел головой туда, куда я только что смотрел, я обернулся снова, прищурился, чтобы видеть яснее.

– Посмотри, – сказал он, и я – при всех донимавших меня тревогах – почувствовал, как мое лицо расплывается в широкой улыбке, и испытал в тот миг такое волнение, что мог бы, пожалуй, прыгнуть в восторге за борт и поплыть впереди корабля.

Земля.

Мы достигли ее.

Часть III. Остров

26 октября 1788 – 28 апреля 1789

1

Когда я был совсем еще мальчишкой, ну, может, немного постарше, мистер Льюис нередко жаловался, что я чересчур непоседлив, ни одного дела до конца довести не могу. То было лишь одно из обвинений, которыми он осыпал меня, впадая в дурное настроение, а это происходило, скажем, если один из моих братьев возвращался домой с меньшей, чем ожидалось, добычей, или ввязывался в драку и лицо его покрывалось синяками, отчего он лишался привлекательности, а стало быть, и шансов быть избранным на Вечернем Смотре. Если ты не занимался уборкой в доме, то выходил на улицу, чтобы шарить по карманам, а если не предавался и этому, то участвовал в тех, других делах, о которых я предпочитаю не рассказывать. Думаю, мистер Льюис обалдел бы, увидев меня выполняющим всю ту работу, какую я описал пока что в этих воспоминаниях.

Короче говоря, мы провели на борту нашего благословенного судна чуть меньше года. А наша стоянка на острове продлилась половину этого срока, но Спаситель не даст мне соврать, происшествий на это время пришлось никак не меньше. Ибо, если плавание было по временам трудным и если между палубным матросом и боцманом вспыхивали иногда перебранки, то все же мы оставались, по большей части, счастливой командой и были этим довольны – ватагой моряков, которые видели в мистере Блае нашего миропомазанного главаря, такого же посланника Божия, как король Георг, коего Спаситель помазал на правление нами. То была священная вера, она не подвергалась сомнению, и потому мы составляли компанию, почти не ведавшую раздоров. Однако на острове мы не были скучены, как при морском переходе, в малом пространстве, и все начало изменяться. Изменились матросы, изменились офицеры, изменился капитан. Да и сам я, думаю, изменился. Каждый из нас обнаружил там нечто, совершенно для него неожиданное. К добру или к худу, но происшедшим на острове событиям и удовольствиям, которые мы там получали, суждено было обратить членов команды «Баунти» совершенно в других людей, и это наложило на всех нас – от капитана до его мальчишки-слуги – отпечаток, свой на каждого, который нам придется носить до конца наших дней.

  85