Особенно,... 
151 
— Но это же болезнь. Каждый день мы узнаем что-то новое. Это страшная болезнь.
— Но почему некоторые люди болеют ей, а другие нет? Вы можете это объяснить? И в этом-то и дело, вы понимаете? Может, есть какой-то белый человек, который хотел навредить господину Мандизи или даже избавиться от его жены? Вы видели ту женщину в спальне с госпожой Мандизи? Может, она захотела стать госпожой Мандизи сама?
— Ох, Ребекка, я вижу, нам не прийти к согласию.
— Нет, Сильвия, к согласию нам не прийти.
Возле грузовика уже собрались жители деревни, готовясь забраться в кузов и ехать домой, но Сильвия сказала:
— Я пока еду в другое место. И могу взять с собой только шесть человек — понятно? Только шесть. Мы поедем посмотреть на новую больницу, а туда ведет очень плохая дорога. — Она уже видела ее начало — узкую колею, уходящую в буш.
Ребекка отдала несколько коротких распоряжений. В кузов залезли шесть женщин.
— Через полчаса я вас заберу, — пообещала Сильвия оставшимся.
Примерно с милю грузовик грохотал, прыгал, буксовал по корням, камням, ямам. Вокруг стояли высокие, большие деревья: это был старый буш, слегка запыленный, но густой и зеленый. Они прибыли к вырубке, посреди которой угадывались очертания будущих зданий.
Две женщины с детьми выбрались из кабины на землю, их примеру последовали шесть женщин, ехавших в кузове. Все вместе они встали перед тем, что называлось новой больницей.
Кто же им помогал? Шведы? Датчане? Американцы? Немцы? Правительство какой-то страны, тронутое бедами Африки, выделило и направило большую сумму денег сюда, на эту вырубку, и вот результат. Подобно тому, когда видишь план на бумаге, здесь тоже приходилось достраивать в уме форму будущих строений, которые вырастут на этих фундаментах, на стенах, начатых и незавершенных, а все потому, что задерживалось финансирование, давно уже не было обещанного второго поступления, и кабинеты, палаты, коридоры, операционные и аптечные киоски покрывались бледной пылью. Некоторые стены достигали высоты по пояс, другие вообще только начали строить, бетонные плиты были изъязвлены водой. Женщины из деревни, увидев, что здесь можно отыскать что-нибудь полезное, зашли подальше на заброшенную стройплощадку и извлекли пару бутылок, полдюжины жестянок — все это они отряхнули от пыли и уложили аккуратно в объемистые заплечные мешки. Должно быть, кто-то устраивал здесь пикник или бродяга остановился на ночлег и распалил огонь, чтобы отогнать лесных зверей. Женщины переглядывались с выражением, столь часто встречающимся в наше время: мы не будем ничего говорить, но кто-то здесь явно напортачил. Кто же это? И почему? Ходили слухи, что деньги, предназначенные для больницы, были разворованы по пути в Квадере; другие говорили, что правительство-благодетель просто истощило свои средства.
В дальнем конце вырубки под деревьями валялись большие деревянные ящики. Шесть женщин пошли посмотреть, и Сильвия с Ребеккой последовали за ними. Один ящик был уже вскрыт. Внутри находилось стоматологическое оборудование: зубоврачебное кресло.
— Жаль, что я не дантист, — сказала Сильвия. — Нам бы в деревне дантист пригодился.
Обследован был еще один ящик, который треснул сбоку. Там обнаружилось инвалидное кресло.
— О, доктор! — воскликнула одна из женщин. — Мы не должны брать это кресло. Вдруг эту больницу когда-нибудь достроят. — Как ни странно, с этими словами она принялась вытаскивать кресло из ящика.
— Нам нужно такое кресло, — сказала Ребекка.
— Но потом захотят узнать, откуда оно взялось у нас, а наша больница никогда не смогла бы купить такое сама.
— Нужно взять его, — решила Ребекка.
— Но оно сломано, — заметила женщина. И точно, кто-то уже пытался вытащить кресло, и одно колесо отломилось.
Оставалось еще четыре ящика. Две женщины приблизились к первому и стали отрывать полусгнившие доски. Внутри оказались подкладные судна. Ребекка, не глядя на Сильвию, отнесла с десяток суден в грузовик и вернулась. Другая женщина нашла одеяла, но их съели насекомые, а в том, что осталось, гнездились мыши, и птицы растаскивали клочки, чтобы выкладывать свои гнезда.
— Хорошая же тут будет больница, — сказала одна женщина со смехом.
— Да уж, в Квадере будет отличная больница, — подхватила другая.
Деревенские женщины хохотали, довольные собой, и потом к ним присоединились и Сильвия с Ребеккой. Посреди буша, в десятках миль от филантропов Сенги (и, если уж на то пошло, Лондона, Берлина, Нью-Йорка), стояли и смеялись женщины.
151 
