62 
Риса и Куинси встретил дворецкий Симс, который проговорил какие-то слова о том, что так быстро их не ожидали. Камердинер согласился с фактом их поспешного прибытия, и двое слуг обменялись быстрыми сочувственными взглядами, говорившими о трудностях, связанных с безрассудными и требовательными работодателями.
Пока Рис беспокойно бродил по приёмной в ожидании появления кого-нибудь, ему пришло в голову, что окружающая его обстановка в данный момент была намного уютнее, чем в его новомодном доме. Он всегда предпочитал всё современное, а старые вещи ассоциировались у него с упадком и безвкусицей. Но увядающие чары Приората Эверсби успокаивали и создавали ощущение радушного приёма. Дело было в мебели, уютно расставленной на цветистом ковре, в книгах и периодических изданиях, разложенных на маленьких столиках, в диванных подушках и пледах, лежащих повсюду. Пара спаниелей забрели в комнату и обнюхали его руки, но выбежали, услышав какой-то отдалённый звук в доме. До него доносился сладкий запах выпечки, возвещающий, что скоро подадут чай.
Рис не знал, чего ожидать от приглашения посетить Приорат Эверсби во время траура. Всё, что он знал о ритуалах по такому случаю, а это было совсем немного, не считая атрибутики, которая продавалась в универмаге, что семьи, только что потерявшие близких, не звали гостей и не принимали приглашений. Выражать соболезнования было принято после похорон.
Однако, Куинси, который был сведущ в таких делах и знал Рэвенелов не одно десятилетие, объяснил всю важность такого приглашения.
— Как оказывается, сэр, лорд и леди Трени решили относиться к вам, как к члену семьи, несмотря на то, что вы ещё не женились на леди Хелен, — отворачиваясь, он добавил с оттенком неодобрения в голосе. — Новое поколение Рэвенелов не всегда придерживается традиций.
Мысли Риса вернулись к настоящему, когда в комнату вошёл Девон.
— Боже, Уинтерборн, — Девон выглядел ошеломлённым и немного уставшим. — Я же только утром послал телеграмму, — но он непринуждённо улыбнулся, как в былые времена, и потянулся, чтобы крепко пожать руку Риса. Казалось, разногласия отошли на второй план.
— Как чувствует себя леди Трени?
Девон замешкался, будто размышляя, как много стоит рассказать.
— Уязвимой, — в итоге признался он. — Она тоскует не по умершему отцу, а по тому, которого у неё никогда не было. Я послал за леди Бервик, она приедет завтра из Леоминстера. Кэтлин будет спокойнее с ней, Бервики приняли её после того, как родители отослали её из Ирландии.
— Похороны пройдут там же?
Девон кивнул, слегка нахмурившись.
— В Гленгарриффе. Мне нужно её туда отвезти. Не стоит и говорить, что время чертовски неподходящее.
— Ты не можешь найти для неё приемлемого компаньона?
— Не в её нынешнем состоянии. Мне нужно быть с ней. У Кэтлин начались утренние недомогания, и сейчас она, как никогда, находится во власти своих эмоций.
Рис задумался над тем, как лучше всего им добраться до места.
— Если вы сядете на пароход в Бристоле и доплывёте до Уотерфорда, а потом заночуете в Гранвилле, это очень хороший отель рядом с железнодорожной станцией, то доедете быстрее всего. Если хочешь, я пошлю телеграмму в мою контору, и там обо всём договорятся. Они знают расписание движения всех кораблей и пароходов, прибывающих или отбывающих из Англии вместе со всеми существующими железнодорожными станциями и остановками.
— Я был бы очень признателен, — сказал Девон.
Рис молча взял чёрный кожаный саквояж, который он принёс с собой, и передал ему.
Приподняв брови, Девон расстегнул замки и, раскрыв сумку, заглянул внутрь. По его лицу расползалась медленная улыбка, когда он увидел две дюжины баночек солёного миндаля, упакованные в слои тонкой обёрточной бумаги.
— Я так понял, леди Трени испытывает слабость к нему? — спросил Рис.
— Непреодолимую тягу, — уточнил Девон, продолжая улыбаться. — Огромное спасибо, Уинтерборн. — Закрыв сумку на замки, он дружелюбно добавил: — Пошли в библиотеку, выпьем по бокалу бренди.
Рис заколебался.
— А где все?
— Уэст в каменоломне и скоро вернётся. Близнецы на прогулке, а моя жена отдыхает наверху. Хелен, скорее всего, в теплице со своими орхидеями.
От мысли, что Хелен одна, неподалёку в теплице, сердце Риса забилось быстрее. Бросив тайный и отчаянный взгляд на каминные часы, он произнёс:
— Сейчас четыре часа, не рановато для бренди?
62 
