108 
— Еще шесть с половиной минут, — отчеканил киборг.
— Ты и час назад так говорил!
— С твоего предыдущего запроса прошло четырнадцать минут двадцать секунд. И тогда я сказал: «Восемнадцать».
— Все равно не сходится!
— Купи новую сковородку. У этой плохое термораспределение, вызывающее погрешности расчета.
— Может, проще рисоварку купить? — саркастически поинтересовался лесник. — Закинул в нее все и забыл.
— Вот и забудь еще на восемь минут! — Джек неумолимо прижал рукой крышку сковородки.
Женька фыркнул и глотнул почти остывшего чая. Он давно смирился с тем, что киборг ему достался с кулинарным уклоном (или скорее сдвигом), к тому же готовить еду «с нуля» оказалось заметно дешевле, чем покупать полуфабрикаты и консервы. Про вкус и говорить нечего, желание разнообразить холостяцкое меню походами в кафешку у лесника совсем исчезло… правда, он и раньше туда не за вкусом ходил.
— Эй, как «на восемь»?!
— Рис не того сорта.
— Ну ёпт!
Перебранка тоже была уже привычной и играла роль аперитива.
Женька выплеснул горький остаток чая в раковину и накинул куртку.
— Пойду гляну, чего там Филька безобразничает, — сообщил он, открывая дверь.
— А как же завтрак? — ревниво встрепенулся Джек.
— Я про него забыл, — мстительно отозвался лесник.
Пусть теперь киборг над полной сковородкой еды изнывает! Конечно, есть риск, что к Женькиному возвращению она опустеет, но напарники вроде достаточно изучили друг друга, чтобы определить границы дозволенного и не переступать их.
Кабан всерьез увлекся выкорчевыванием куста, обкопал его со всех сторон и извазюкался в земле по самые уши. Зачем он это делает, лесник так и не понял. Видимо, просто из любви к искусству.
— Свинья ты бессовестная! — Женька легонько шлепнул вепря по боку. Филька хрюкнул и посторонился, но рыться не прекратил. — Полполяны мне разворотил, еще и дерево это…
Дерево как раз поступило благородно — если бы оно упало в другую сторону, то накрыло бы модуль. Раздавить не раздавило бы, колонизационное жилье рассчитано на подобные форс-мажоры, но помять могло изрядно.
Женька перешел к выворотню, потрогал растопыренные «щупальца». Хорошая была береза, раскидистая, хоть и старая уже. Густая крона ее и подвела, создав слишком большую парусность. Сейчас, наверное, по всему лесу, а особенно по опушкам, такие паданцы валяются. И кому их убирать? Леснику, конечно!
— Жень, все готово! — Джек даже на крыльцо не поленился выйти, надеясь вернуть хозяина в лоно завтрака.
— Щас, подожди минутку! — отмахнулся лесник и, присев на корточки, принялся ковыряться в земле вместе с кабаном.
— Что-то нашел? — Любопытный киборг немедленно оказался у хозяина за спиной.
— Ага, смотри! — Женька протянул ему ладонь, на которой лежали два рыжих «патрона» — куколки пыльцевой цикады. — Потрескались!
Джек замешкался, пытаясь обработать эту информацию, однако в программе ничего подобного не оказалось.
— И нам теперь придется их склеивать? — осторожно уточнил киборг.
Лесник рассмеялся, но объяснил нормально, без издевки:
— Нет, это означает, что они вот-вот вылупятся, и тут такое начнется!
Лёт махаоньих цикад наступал раз в три-чегыре года, но чаще все-таки в четыре. Видимо, жаркое лето спровоцировало быстрый рост личинок и их окукливание. В сырую, холодную погоду они подниматься в воздух не станут, дождутся ясного денька, вернее, ночи, которую леснику придется провести в лесу, переходя с места на место и оценивая плотность популяции. Лёт длится всего одну ночь, после него насекомые отложат яйца и погибнут, и определить их численность станет невозможно.
Пока Женька рассказывал это Джеку, тот нашел еще три куколки, одну гладенькую и две в мелкие трещинки.
— Но ведь можно подсчитать личинок.
Кажется, предстоящий аврал очень заинтересовал киборга, он даже про стынущий завтрак не напоминал.
— Личинки распределены в земле очень неравномерно: под одним деревом — двадцать штук, а под двадцатью соседними — ни одной, и они обычно сидят гораздо глубже, поднимаясь к поверхности перед самым окукливанием. Как, однако, удачно наша березка упала… Принеси какую-нибудь банку, а?
Джек сбегал за банкой, и Женька высыпал в нее куколок. Побудут индикатором, лёт всегда начинается одновременно, словно по беззвучному сигналу.
108 
