69 
— Слушай, детка, — сказал ей Джино. — Побросай-ка пока мои вещи в чемодан. Я прогуляюсь с Костой, а потом мы отсюда съедем.
Она пригладила платье.
— Хорошо. Но мне нужно переодеться. Не могу же я разъезжать по городу в таком виде.
— Не волнуйся. Позже прибарахлимся. — Он обнял Косту за плечи, и они вышли.
На улице Джино сразу заговорил:
— Слушай, малыш, буду с тобой откровенен. Да, я с ней трахнулся вчера. Впервые с тех пор, как познакомился с Леонорой. — Он невесело усмехнулся. — Как тебе это нравится? Джино-Таран превратился в сосунка Джино. Но теперь я намерен наверстать упущенное. Хватит с меня!
— Понимаю, — смущенно начал Коста.
— Черта лысого ты понимаешь! Я сам себя не понимаю! Единственное, о чем я тебя прошу, это держать язык за зубами. Мне важно оставаться помолвленным.
— Конечно. Буду нем, как рыба.
— Да уж, иначе башку оторву.
Коста обиделся.
— Можешь мне доверять. Неужели ты меня еще не знаешь?
Джино несколько секунд сверлил его взглядом.
— Пожалуй, — и он шутя ткнул Косту пальцем в живот. — Пошли, малыш, у нас сегодня переезд. Поможешь.
* * *
Оставшиеся дни пролетели, как на крыльях. Коста проводил все время с Синди и Джино, помогал им обставлять квартиру, ходил с ними в кино, давал советы при покупке одежды на Пятой авеню и вообще повсюду таскался с ними. Изредка Джино ненадолго пропадал в родном квартале, встречаясь с приятелями. В его отсутствие Синди развлекала Косту, пародируя кинозвезд. Особенно ей удавались великая Долорес Костелло и божественная Лилиан Гиш.
Каждый вечер к шести часам он был обязан возвращаться к Ланца.
— Но это же идиотизм! — поразился Джино. — Предупреди старую каргу, что задержишься.
Но у Косты не хватало духу. Однако в последний вечер Джино не потерпел отговорок.
— Ну их к свиньям! Какого черта, что они тебе сделают? Мы едем в город — и никаких!
Коста не стал спорить, и это был самый лучший вечер за все время его пребывания в Нью-Йорке. Он повторил свой подвиг с драной шлюхой из Сан-Франциско, трахнув на полу гостиной девушку из бара. Это было восхитительно! Коста притащился в дом на Бикмен-плейс только к завтраку.
Миссис Ланца с каменным лицом встретила его в прихожей; рядом стояли его уложенные чемоданы.
— Я обо всем сообщу твоему отцу! — и она хлопнула дверью ему в лицо.
Коста отправился прямиком к Джино и оставался там чуть ли не до самого отхода поезда. На прощанье Синди обняла и расцеловала его.
— Нам будет не хватать тебя, малыш, — сказала она, подражая Джино.
В дороге Коста с наслаждением перебирал в памяти впечатления от поездки. Его не пугало предстоящее объяснение с Франклином и даже возможное наказание. Оно того стоило.
Единственное, что его тревожило, это то, что он не открыл Джино правду о беременности Леоноры. Но так ли уж это важно? Когда она родит, он выждет несколько месяцев, а уж потом сообщит приятелю. Джино лучше не знать всех обстоятельств. Косте ни за что не хотелось причинять ему лишние страдания.
* * *
Синди потянулась и захихикала.
— Наконец-то одни. Как же мы теперь без малыша? — она разлеглась на кровати; сквозь прорези халата были видны стройные ноги.
Джино погладил ее по ноге.
— Да уж… найдем, чем заняться.
Синди снова захихикала и задрала халат до пояса. Джино провел рукой от бедра до треугольника густых золотистых волос. Она замерла и ахнула, когда он двинулся дальше.
— О! Джино, как мне нравится, когда ты так делаешь! Как хорошо!
— Да ну? — он перевел дыхание. — Ну-ка расскажи мне об этом, детка!
Она вся трепетала.
— Обожаю твой язык, рот, руки! О-о-о! Джино… О-о-о!.. — Синди выгнула спину и кончила.
— Рассказывай дальше.
Она перевернулась на живот.
— Не могу, мне так хорошо! Мне еще никто так не делал.
— Да что ты? — Джино был польщен.
— Пинки никогда не лизал меня там. Он говорил, что все девушки грязные, и отказывался ласкать меня ртом.
Возбуждения как не бывало. Джино чертыхнулся.
— В чем дело?
Он скатился с кровати.
— Какого черта ты талдычишь о Пинки?
— Извини.
— Я не желаю знать, что он любил делать и что не любил!
— Извини.
— Пинки! Иисусе Христе! Как ты могла вообще связаться с ним — в голове не укладывается!
— Извини.
69 
