Особенно,... 
74 
— Что тебе нужно, Джейкоб?
— Полсотни баксов, чтобы убраться отсюда и снять комнату. Я выкарабкаюсь. Мне никто не нужен.
— В приюте о тебе будут заботиться. А потом, в шестнадцать лет, тебя отпустят.
— Бросьте, мистер Сантанджело. Вы прекрасно знаете, что я не гожусь для школы. Одолжите мне денег, я верну с процентами. Через пару месяцев.
Джино нахмурился.
— Просто не знаю.
Джейкоб склонил голову набок.
— Мистер Сантанджело, я неглупый и вполне самостоятельный парень. Неужели я вас подведу?
Джино порылся в карманах, нашел бумажник и вытащил пять двадцатидолларовых бумажек.
— Вот тебе сотня. На полгода. Не забудь о процентах.
Джейкоб не верил своему счастью. Он схватил деньги и приготовился бежать дальше, но Джино остановил его.
— Знаешь семейство Боннио?
— Ясное дело.
— Ты не видел Катто?
— Видел. У его папаши инфаркт. Его забрали в больницу. Катто поехал с ним.
Джино выхватил из бумажника еще двадцатку и заткнул Джейкобу за пояс.
— Это тебе на карманные расходы. Без процентов.
— Спасибо.
Джино проводил мальчика глазами. Что-то с ним станется? Но это его проблемы. Джино развернулся и зашагал в больницу.
* * *
Синди изнывала от скуки. Она убралась в квартире — ну, не так, чтобы как стеклышко, но все-таки. Она не служанка. Все остальное время она проторчала перед зеркалом, примеряя наряды.
Она никогда не страдала ложной скромностью — знала, что красива. Мужчины так и бегают, стоит только поманить этаким особенным взглядом. Наивные голубые глаза. Пухлые розовые губки. Остается выпятить соблазнительные маленькие грудки — и готово, они у твоих ног.
Мужчины. Неотесанные чурбаны. Зато девушки — большие умницы.
Синди кое-что знала о жизни.
Она совершила перед зеркалом пируэт и решила, что могла бы стать кинозвездой. Она им ни в чем не уступает!
Пресытившись этим занятием, она плюхнулась на кровать. Еще можно попробовать стать международной шпионкой. Этакой роковой женщиной, прыгающей из одной постели в другую. Маленькая Синди обожает это занятие!
Она громко захихикала.
По всему телу разлилась страстная нега — от пальцев ног до изящной завитой головки. Синди сунула руку между ног. Возбуждение возросло.
Она знала, что ей нужно, и никто ей не указ. Живя с Пинки, она ежедневно занималась самоудовлетворением. Этот подонок не заботился о чувствах женщины. Просто доставал свою игрушку и совал, куда надо.
Синди моментально освободилась от одежды. Жалко, нет Джино: этот лучше всех знает, что делать со своим хозяйством.
Болван! Где он шляется — как раз тогда, когда он ей нужен? Сегодня, впервые за все время, как она с ним, ей захотелось заняться своей собственной маленькой игрой.
Теперь уже обе ее руки очутились между ногами. Синди послала всех подальше — и Пинки, и Джино, и всех остальных. Очень они ей нужны, сопляки паршивые!
* * *
Возле больницы Джино столкнулся с выходящим оттуда Катто и раскрыл объятия, но приятель оттолкнул его.
— Ну, как папаша?
— Умер, — безо всякого выражения ответил Катто.
Джино не поверил своим ушам.
— Умер? Он был здоров, как бык!
Катто, не говоря ни слова, пошел прочь, Джино за ним. Он не находил, что еще сказать.
Это была странная пара: худой, долговязый Катто в латаных штанах и Джино в элегантном дорогом пальто.
— Что думаешь делать? — участливо спросил он.
Катто молчал.
— Деньги есть?
Идиотский вопрос! Откуда они у мусорщика? Иисусе Христе! От него до сих пор разит всякой дрянью.
— Слушай, переезжай ко мне. У меня квартира в районе Сороковых.
Катто резко мотнул головой.
— Тебе же некуда податься.
— Откуда ты знаешь? Мы сто лет не видались. Что ты вообще можешь обо мне знать?
— Мы же друзья…
— Друзья, дерьмо собачье! Ты спутался с Пинки, мне ты больше не друг!
— С Пинки покончено. Ты был прав насчет него.
— Ага. Теперь у тебя в банде другие наемные убийцы.
— Наемные убийцы! Не валяй дурака! — Жениха моей сестры пришили гангстеры. Какая разница — твои или не твои? Все вы одним миром мазаны. Знать тебя не хочу!
Джино почувствовал себя уязвленным.
— Послушай…
— Ты носишь оружие? Под полой этого обалденного пальто?
— Ну, есть кое-что, но я им никогда не пользовался. — Тут Джино вспомнил Чикаго. А, черт, с какой стати оправдываться? — Иисусе Христе! Я прибежал к тебе на помощь, как только узнал о твоей беде. На хрен мне твои дерьмовые обвинения? Я думал, мы друзья — по старой памяти… Извини, что побеспокоил. — Он резко остановился, поднял воротник пальто, пригладил волосы и двинулся в обратном направлении.
74 
