ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  57  

Заливаясь этаким соловьем, князь не мигая смотрел в глаза Ванды, словно гипнотизируя ее, и вскоре она действительно начала забывать о своих волнениях и тревогах, ощутила теплую волну нахлынувшего патриотизма и стала той прежней восторженной Вандой, которая только что прибыла в Вену.

— Я в самом деле хочу помочь, очень хочу! — бесхитростно заверила она князя. — И когда вы рядом, все кажется мне таким простым, таким легким!

— Ничто не легко и ничто не просто, когда приходится иметь дело с людьми, особенно других национальностей, — ответил ей князь. — Император Александр — человек необыкновенный, мне нет нужды напоминать вам об этом. Моя жена говорит, что наши доктора изучают проблему раздвоения личности, обитающей в одном и том же теле. Это и есть русский царь! Помните: он демонстрирует вам одну сторону своей личности, но есть и другая, которую он скрывает от вас.

— Мне хочется, чтобы вы смогли увидеть его таким же, как я, ваше сиятельство… — тихо вздохнула Ванда.

— Боюсь, что не окажусь столь же благожелательным, — улыбнулся ей Меттерних. Он немного помедлил, прежде чем добавить к сказанному пространное рассуждение: — Позвольте мне поведать вам кое-что…

Ванда насторожилась.

— Мы зашли в тупик. Конгресс работает уже несколько месяцев, но мы топчемся на том же месте, с которого начали в сентябре. Мой ум иссяк, мне все труднее предугадать, каким окажется следующий ход моих противников. Я говорю с вами совершенно открыто, поскольку мне как воздух нужна ваша помощь, Ванда. Я должен знать о намерениях императора Александра. Я должен знать наверняка: или он невероятно блефует, или у него действительно достаточно силы и власти, чтобы настаивать на своем в отношении Польши. Так вот. Могу я в этих условиях рассчитывать на вашу помощь?

Ни одной женщине, какой бы искушенной она ни была, не удавалось еще устоять, когда в голосе Меттерниха появлялись нотки мольбы о помощи. Что уж говорить о маленькой Ванде — слова и интонация князя окончательно сломили ее внутреннее сопротивление, прогнали прочь сомнения и тревоги.

— О, конечно! — пылко воскликнула она. — Я… помогу, обещаю!

Князь с благодарностью улыбнулся:

— Тогда продолжайте поддерживать вашу дружбу с царем. Старайтесь выведать у него все, что только возможно, старайтесь развязать ему язык. Русский царь, не сомневаюсь, великолепный рассказчик, особенно если речь идет о вещах, которые его сильно интересуют.

— Я… постараюсь… ваше сиятельство… — ответила Ванда.

Князь поднялся на ноги.

— Вы уже оказались намного удачливее, чем я мог предположить. Надеюсь, вам не приходится скучать в Вене. Во всех донесениях сообщается, что вами везде восторгаются! И это неудивительно. Вы очаровательны. Думаю, эти слова вы уже успели услышать от многих мужчин. — Меттерних произносил этот хвалебный спич с легким сердцем, почувствовав, что славная девушка у него на патриотическом крючке.

— У меня нет времени слушать их… — Ванда покраснела, но было видно: ей доставляет огромное удовольствие слышать то, что говорит князь.

— Не могу в это поверить! — с деланым возмущением воскликнул Меттерних, лицом изображая крайнее удивление. — Всем женщинам нравится слышать, как ими восхищаются, и у них всегда находится время поговорить о любви. Но позвольте мне предупредить вас, — он понизил голос, добавив ему бархатной интонации, — будьте осторожны, выбирая того, кому вы решите отдать свое сердце…

Князь не ожидал, что можно так покраснеть — лицо Ванды вспыхнуло от его слов и запылало.

— Значит, у вас… кто-то есть? — подняв брови, напрямик спросил он.

— Нет, у меня никого нет… — пробормотала Ванда. — Никого, о ком можно было бы говорить сколько-нибудь всерьез…

— Рад. Рад слышать такое, — серьезно отвечал Меттерних. — Сейчас, в эти самые дни, вы настолько важны для меня, что мне не хотелось бы потерять вас! Вы даже не представляете себе, как много вы для меня значите!

— Я ни в кого не влюблюсь! — твердо сказала Ванда. Меттерних подумал: ее слова звучат некой клятвой, причем не столько ему, сколько себе. С чего бы такое? Пора у этой девчушки самая подходящая, чтобы потерять голову от любви… Да он сам в эти-то годы… И дальше, потом, во все последующие…

— Когда приходит любовь, мы перед ней бессильны, — задумчиво проговорил князь. Но думал он при этом совсем не о Ванде.

  57