92 
Алекс отмел эти слова взмахом руки:
— Да разве много найдется людей, которые зимой регулярно спускаются в подвалы? У вас ведь там не стоит стиральная машина. А туда трудно проникнуть снаружи?
— Вовсе не трудно, — вздохнул Пол. — В подвале, в отличие от всего остального дома, не установлена сигнализация, потому что тип, который летом выполняет работу по двору, должен постоянно ходить туда. Предполагаю, что любому, кому очень хотелось пробраться внутрь, сделать это было несложно.
— И разумеется, все следы взлома были уничтожены огнем, — в ответ вздохнул Алекс.
— Так что, видишь, все складывается не в мою пользу.
— Это сумасшествие. Как я уже сказал, любой, кто вас знает, понял бы, что ты никогда не причинил бы Зигги вреда. Тем более никогда бы его не убил!
Улыбка Пола чуть тронула его усы.
— Я ценю твое доверие, Алекс. Я даже не стану оправдываться: это ниже моего достоинства. Но я хочу, чтобы ты знал, что обо мне говорят. Я знаю, ты поймешь, как ужасно, когда тебя подозревают в том, к чему ты не имеешь ни малейшего отношения.
Несмотря на то, что в баре было тепло, Алекс содрогнулся.
— Этого я не пожелаю злейшему врагу… а другу тем более. Это чудовищно. Господи, Пол, я надеюсь, ради тебя, что они найдут, кто это сделал. То, что случилось с нами, навсегда отравило мне жизнь.
— Зигги тоже. Он никогда не забывал, как быстро люди превращаются в злобную толпу. Впоследствии он из-за этого очень осторожничал. Поэтому-то вся эта история — какой-то безумный кошмар. Он лез из кожи вон, чтобы никого против себя не восстанавливать. Не то чтобы он был соглашателем…
— Да уж, в этом его никто не мог бы обвинить, — согласился Алекс. — Но ты прав. Мягкий ответ отводит гнев. Это было его девизом. А как шли дела у него на работе? Я хочу сказать, случаются же в больнице ошибки. Умирают маленькие дети или не выздоравливают так, как хотелось бы. Родителям нужно кого-то винить…
— Это Америка, Алекс, — иронически отозвался Пол. — Они очень боятся, как бы на них не подали в суд за клевету. Конечно, и у Зигги время от времени умирали пациенты. А иногда лечение не действовало так, как он надеялся. Но одной из причин, по которой он считался таким успешным педиатром, было то, что он всегда находил общий язык с больным малышом и его семьей. Они ему верили, и были правы. Потому что он был очень хорошим врачом.
— Я это знаю. Но иногда, когда умирает ребенок, логику выбрасывают в окно.
— Здесь ничего такого не было. Если бы было, я бы об этом знал. Алекс, мы откровенно разговаривали друг с другом. Обо всем. Даже после десяти лет совместной жизни мы каждый день обсуждали все… беседовали…
— А как насчет коллег? Может, он кого-то уволил?
Пол покачал головой:
— Не думаю. У него были очень высокие мерки, и полагаю, не все, с кем он работал, могли постоянно им соответствовать, но он очень тщательно подбирал штат. В клинике была изумительная атмосфера. Вряд ли там найдется хоть один человек, который не уважал бы его. Черт побери, да все эти люди — наши друзья. Они приходили к нам в дом на барбекю, мы сидели с их детьми, когда им это было нужно. С потерей такого руководителя, как Зигги, клиника осиротела.
— Если верить твоим словам, он был просто мистер Идеал, — заметил Алекс. — А мы оба знаем, что он таким не был.
На этот раз улыбка зажглась в глазах Пола.
— Нет. Идеалом он не был, но стремился его достичь. Порой это могло свести с ума. Когда мы в последний раз катались на лыжах, я думал, что придется стаскивать его с горы. Был там один поворот, который ему никак не давался. Каждый раз он выполнял его не так. А это означало, что нам нужно было снова лезть на гору. Но вы же не станете убивать кого-то за упертость. Если бы я хотел, чтобы Зигги ушел из моей жизни, я просто бы покинул его. Понимаешь? Мне не нужно было его убивать.
— Но ты не хотел, чтобы он ушел из твоей жизни. В этом все дело.
Пол прикусил губу и уставился на пятна от пива на столешнице.
— Я бы все отдал, лишь бы его вернуть, — тихо произнес он. Алекс дал ему минуту, чтобы взять себя в руки.
— Они найдут того, кто это сделал, — помолчав, произнес он.
— Ты так считаешь? Хотелось бы мне с тобой согласиться. Но у меня не выходит из головы то, что произошло с вами в те давние годы. Они ведь так и не нашли того, кто убил эту девушку. И на вас осталось пятно. — Он поднял взгляд на Алекса. — Я не такой волевой, как Зигги. Не знаю, смогу ли с этим жить.
92 
