ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  73  

— Почто ты принял их за чародеев, сын мой? — после того, как гости разобрали угощение, поинтересовался отец Петр.

— Платья на них чудного вида, отче, ведут себя странно, шатры с собой носят шелковые, бесовского вида, дым выдыхают вонючий, молитвы не творят, стальные листки, как бы пергаменные с рунами дивными разбрасывают, следы слизней и улиток болотных отвердевают и торбы себе из них делают.

Гости за столом начали испуганно креститься.

— А не могут чародеи сии из Ливонской волости к нам засланы, дабы умы людские смутить и от грехов подданных государевых, от христовой веры отринувшихся, внимание наше отвлечь?

— Не знаю, отче. На многих из них доспех ливонский, но называют они себя русскими, речь нашу понимают зело, и на вопросы отвечают языком понятным.

— Никак ты разговаривал с ними, Семен Прокофьевич — навострил уши воевода.

— А как же, Павел Тимофеевич? Трех полонянинов я взял из чародеев. Один у меня в деревеньке допроса ждет, одного я сюда привез и Капитону в допросную избу отдал, — с этого момента Зализа почувствовал себя оправданным за разоренную деревеньку полностью, и потому с чистой душой признался в небольшом промахе: — Один из колдунов, допрошенный с пристрастием, душу свою врагу рода человеческого отдал, и вот что после себя оставил.

Опричник снял с пояса кошелек, развязал и передал отцу Петру зеленый, покрытый арабской вязью амулет.

— Никак сарацины объявились? — удивился тот. Зализа промолчал, доедая цыпленка, и священник передал амулет воеводе. Тот взял деревянный кругляшек, поднес к глазам, силясь распознать надпись, но вскоре сдался:

— Не знаю таковых слов. А не могли сарацины с Ливонским орденом дружбу свести? Все нехристи.

Присутствующие промолчали, и тут воевода спохватился, что за словами государева человека забыл сообщить гостям самое важное:

— К отцу Петру гость приехал, отец Анисим, келарь Печерского монастыря. Он неделю назад из Ливонского ордена вернулся, недоимки ездил взимать.

— Опять орден с выплатами государева тягла задерживает, — без предисловий вступил в разговор монах. — Недоимки старые не отдает. Магистр Кетлер желает, чтобы я их простил за давностью. Мало того, не просит униженно, как ранее, а требовать пытается. В Колыване, Валке, Веймере лютеране церкви православные порушили, а некоторые и вовсе в костелы безбожные переделали.

Гости задвигались, переговариваясь. Ливонская волость много веков была постоянной головной болью на северо-западе Руси. Пущенные сюда милостью великого князя Всеволода под вечную клятву хранить верность русским правителям, крестоносцы отличались полной неспособностью держать свои обещания, постоянно разбойничали в соседних землях, задерживали выплаты государева тягла. Отпав от Святой Церкви, они насаждали безбожие в души пожалованных им людишек, препятствовали христианским богослужениям. Ранее они сбивались в крупные банды, но после разгрома князем Александром на Чудском озере и бития батогами, орден присмирел и на крупные набеги больше не решался. Впрочем, мелкие ливонские шайки в нарушение всех клятв и договоров время от времени все равно пробирались на Ижорский погост, грабя и разоряя смердов в местных деревнях. Высокомерие, проявленное в разговоре с отцом Анисимом, разрушение христианских церквей могло означать только одно: в крестоносцах опять взыграла дурная кровь, и они собираются сотворить очередную мерзость.

Неслышно появившиеся девки и отроки стали убирать блюда мясные блюда, расставлять мединицы. Это означало, что обед подходит к концу, сейчас принесут щи, а потом и сыто.

— Как считаешь, Семен Прокофьевич, — задумчиво потер шею воевода Кошкин. — Может, исполчить местных помещиков, да и срыть крепость на Березовом острове? Нам непонятные людишки на границе ни к чему.

— Поначалу хорошо узнать, кто их на Неву привел, кто крамолу затеял, Павел Тимофеевич, — покачал головой опричник. — Новгородцы могли опять литовских князей на стол позвать. Тогда их судовая рать вполне может в спину нам ударить. Местная измена еще хуже окажется, если вороги в наших рядах пойдут.

— Тоже верно говоришь, государев человек, — согласился воевода. — Но поежели один из чародеев в допросной избе сидит, правду мы скоро узнаем.

— Следует доподлинно разъяснить, — не удержался от совета келарь Псково-печорского монастыря, — не по наущению ли ливонцев появились они в наших землях, и нет ли тут умыслов литовских!

  73