Последние отзывы

  91  

Привязав лодку к стоящему на самом берегу дереву, он выбрался на ярко-зеленую и высокую — по пояс — тонколистную траву.

Светлые веселые березки стояли далеко друг от друга, позволяя солнечному свету легко проникать между стволами и заливать все вокруг.

На полянках и широких теплых прогалинах играли блики от множества глянцевых листочков, манили вперед яркие просветы. Никита шел вперед, поглядывая по сторонам, но никаких кострищ или иных следов пребывания человека не находил. Вокруг только березки и редкие сумрачные пятна густых, плотных, темно-темно зеленых еловых зарослей. На фоне общего света и чистоты они казались воплощением темных сил и пробуждали желание держаться от них подальше. Единственное, что показалось Хомяку странным, так это то, что на острове начисто отсутствовал какой бы то ни было кустарник. Вообще. Здесь росли только трава, березы и невысокие густые ели — и все.

Впрочем, трава и березы — это не люди, ночью в дом не прокрадутся, из-за угла не нападут.

Махнув на остров рукой, Никита вернулся в ложку и сильными гребками погнал ее сквозь мелкий моросящий дождь к противоположному берегу. И только миновав середину реки, он вдруг осознал невероятность того, что видел всего лишь несколько секунд назад. Хомяк положил весло к себе на колени и позволил течению развернуть лодку кормой вперед. Все небо от горизонта до горизонта затягивала плотная облачная пелена. Над островом тоже шел дождь.

* * *

— Вот, Павел Тимофеевич, читайте, — вошел в тускло освещенные трехрожковым подсвечником покои Зализа, и положил на стол перед воеводой допросные листы.

— А до утра это дело не терпит, Семен Прокофьевич? — с надеждой поинтересовался воевода Кошкин. — Поздно уже, темно…

— Нет, — твердо ответил Зализа.

Воевода тяжело вздохнул и принялся читать. Вскоре он начал недовольно хмыкать и крутить головой. Потом бросать на опричника встревоженные взгляды. В конце концов он твердой рукой хлопнул по столу:

— Этого не может быть!

— Я сам не верил, Павел Тимофеевич, — тяжко вздохнул Зализа. — Вы посмотрите, первому листу я хода не дал, лично все хотел проверить. И ко второму тоже не сразу веру приобрел. Днем ездил к купцу одному, что на Березовый остров заезжал по торговому делу, расспросил подробно. Купец на острове почти в точности тоже от ратников иноземных слышал. Не знают они, как сюда попали, на ворожбу безбожную подозрение имеют. И чародеев мы на дороге к Ореховому острову подстерегли… Крамола это, воевода. Крамола на нашей земле гнездо змеиное свила. Не хочу в это верить, но другого объяснения нет. И пресечь ее надобно немедля, о жизни государя нашего заговор идет.

— Что предлагаешь, Семен Прокофьевич? — горестно покачал головой воевода Копорья. — Как выжигать станем?

— Боярина Харитона потребно к ответу призвать, — решительно вскинул подбородок Зализа. — Под стражу его взять немедля!

— Так возьми, — не стал спорить воевода Кошкин.

— У боярина Волошина только бронных на коня двадцать два ратника садятся. Да подворники, да смердов за стену посадить может. Нет, Павел Тимофеевич, засечным разъездом мне его не взять. Нужна мне полусотня твоих стрельцов, да нужна утром, дабы до вечера в Замежье придти успеть.

— Да здесь же почти сотня верст, Семен Прокофьевич! — возмутился воевода. — За день этого не пройти. Послезавтра днем до места дойдете, это будет ладно.

— Он ведь не только крамолой, он еще и ворожбой занимался, — напомнил Зализа. — Узнать колдовским способом про наш приход может, сбежать.

— Если ворожба поможет, — обречено развел руками Кошкин, — то он уже в бега подался. А поежели нет, то нечего и коней загонять. Получить ты завтра с утра полусотню, человек государев. А теперь иди, отдыхай. Полночь скоро, пора на молитву вставать.

Глава 17. «Изгонять и выгрызать»

На утренней заре Зализа одной точной стрелой убил бездомную собаку, и вместо начавшей подтухать головы повесил свежую. Хотел и обтрепавшуюся метлу поменять, но не успел: опричника нашел отрок из крепости и позвал к воеводе. Далеко идти не пришлось — обещанная полусотня стрельцов гарцевала за воротами, уже собравшаяся привычным походным обычаем: сабля на боку, бердыш за спиной, пищаль у седла.

— Делайте свое дело, — вместо напутствия перекрестил их Кошкин. — С Богом.

Зализа с засечниками занял место впереди отряда, и конная полусотня устремилась вперед.

  91