ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>

Угрозы любви

Ггероиня настолько тупая, иногда даже складывается впечатление, что она просто умственно отсталая Особенно,... >>>>>




  125  

Не дожидаясь ответа, он повернулся к Спартаку:

– Что в свое оправдание сказать можешь? – и едва заметно кивнул.

Спартак, тщательно подбирая слова и следя за выражением лица Марселя, ответил:

– А что мне оправдываться? Я так скажу: все, что мне в обвинение сказано, брехня. Я, начнем с того, своим знакомством с тобой не хвастался, в поезде Мойка меня сам на разговор о тебе вызвал. И что вор я авторитетный – ни единым словом не обмолвился, про дела наши не трепал. А с финном этим... Случайный он человек, вовсе зазря попал и пропал бы он тут. По-человечески жаль мне его, вот и помог, как сумел, и опера, как в лагерь прибыли, звал, чтоб решили с Хямме вопрос – с этапными-то бесполезно было говорить, они же его и закрыли по дороге, повязали внаглую на полустанке и закрыли. А Кум сегодня меня по этому вопросу и дернул к себе, интересно ему стало, вот как ему, – Спартак мотнул головой в сторону Мойки, – с чего бы это я за незнакомого чухонца вступился. Больше мне добавить нечего и виниться не в чем. А бросился я на него, потому что не потерплю, если меня с говном мешать вздумает кто. Если виноват я, так и отвечу перед людьми, к операм, как некоторые считают, не побегу!

– Марсель, ты слышал, что этот фраер нам втирает? – начал было Мойка, но умолк, потому как Марсель поднял руку. И неторопливо сказал:

– Я вас выслушал, а теперь послушайте, что я скажу. Его, – он посмотрел на Спартака, – я с детства знаю, много вместе у нас разного было, так что в том, что не наседка это кумовская, поручиться могу.

– Так что же, он, выходит, наш? Может, еще и короновали его вместе с тобой? – снова встрял Мойка.

– Как ты, однако, все влезть норовишь без смазки, – покачал головой Марсель, туша папиросу. – Отвечу, хотя и не обязан перед тобой отчитываться. Не вор он и не объявлялся за вора, как я понял. Или объявлялся? – он повернулся всем телом к Мойке, глядя тому прямо в глаза.

– Нет, – неохотно признал тот. – Но все же, Марсель...

– Все же, – опять поднял руку Марсель. – Все. С этим базар окончен. Теперь о чухонце. Я справки навел, перетер вопрос с людьми – все, как этот Спартак говорит, так и было. И закон наш, – он снова посмотрел на Мойку, – если ты помнишь, не запрещает помочь горемыке такому, вот он и помог – выпустили финна, а конвой теперь сам под следствием, готовится баланду хлебать, так что и эта предъява твоя не катит... Вот и выходит, Мойка, что зазря ты буром на него прешь, меня пытался очернить в глазах людских.

– Марсель, да я про тебя.... – вскинулся Мойка.

– Не трудись, я слышал, что ты говорил: дескать, с друзьями мы тоже разберемся. Я, как ты на зону пришел, много о тебе узнал, и о терках твоих с людьми, и многое еще про тебя известно, – мутишь ты воду... Короче, я вот что скажу. Спартака, – Марсель показал пальцем на Котляревского, – если кто тронет на шару, будет ответ держать, А ты, Мойка, если еще будешь зону баламутить, кипеж устраивать, то по полной ответишь. И учти – это не только мое решение, люди так решили. Или ты думал, что умный самый? Если еще один такой фортель выкинешь – зарежем. Бритвой зарежем. Все, закончили.

Марсель усмехнулся и встал.

Глава седьмая

Предчувствие Гражданской войны

Спартак стоял в распахнутой телогрейке, чувствуя, как летний дождик омывает лицо, и курил в кулак. На короткий миг его захлестнули воспоминания о том, как вот так же он стоял, курил и ощущал наступление перемен в своей жизни. С того момента прошло больше полутора месяцев, теперь же стоял Спартак у выхода из прожарки, она же – вошебойка, она же – сауна, как окрестили ее зеки. После приснопамятной разборки с Мойкой у Спартака с Марселем состоялся серьезный разговор про дальнейшее житье-бытье. Марсель пообещал устроить его на непыльную, уважаемую работенку; еще через пару дней Спартака вызвали в администрацию зоны и там зачитали приказ о назначении заключенного Котляревского ответственным за сушилку (ежели по-простому). То, что должность эта необременительная, козырная и «директор» прожарки пользуется у зеков уважением – как блатных, так и «мужиков», Спартак понял достаточно скоро по изменившемуся к нему со стороны воров отношению (остальные и без того относились к нему уважительно: отчасти потому, что он не строил из себя центрового). Мойка со товарищи, разумеется, держался со Спартаком подчеркнуто нейтрально, но было ясно, что вор затаил нешуточную злобу на Спартака и Марселя и лишь выжидает удобного случая, чтобы устроить подлянку им обоим. Причем Спартак подозревал, что Мойка вынашивает планы самому стать смотрящим зоны, смести Марселя... Но только вот как? Силенок у него не хватит для этого.

  125