— Я, наверное, пойду. Просили, чтобы недолго.
— Да, отправляйся. Я тебе позвоню, как только они меня выпишут.
Когда они ехали домой, Кэтрин протянула руку и коснулась плеча Кардинала:
— Может быть, твоему отцу какое-то время пожить с нами? Если врачи говорят, что за ним нужен постоянный присмотр, так пусть он побудет у нас. Меня это совершенно не стеснит, иначе я бы не предложила.
— Вряд ли он захочет жить у нас, — заметил Кардинал. — Знаешь, когда умерла мама, я вообще не думал, что он это переживет, он был просто раздавлен. Но потом он сумел собраться, купил себе этот домик и в семьдесят один год впервые зажил отдельно и самостоятельно, чего ему не удавалось примерно с двадцатилетнего возраста. И он гордится этой самостоятельностью, хотя никогда этим и не хвастается. Самодостаточность. Независимость. Для него это главное.
— Я знаю, милый. Я просто говорю, что если ему нужен уход, то пусть поживет с нами.
Кардинал кивнул. Он вдруг понял, что ему трудно смотреть сейчас в глаза Кэтрин — она так много страдала, а теперь сама протягивает руку помощи.
Она спросила его, как дела на работе.
Он представил ей краткий отчет о своей поездке в Нью-Йорк.
— Тебе удалось позвонить Келли?
— Не было времени. Надо было торопиться сюда. Такое ощущение, что в этом расследовании удача против нас, она на стороне наших противников. Я в тупике.
Кардинал вошел в дом вместе с Кэтрин, но пробыл там недолго — только чтобы убедиться, что все в порядке. Стараясь держаться непринужденно, он проверил двери и окна, ища на них следы взлома. Но следов не было.
— Десять вечера, а ты еще не снял куртку, — сказала Кэтрин. — Надеюсь, ты не собираешься в такое время ехать на работу?
— Боюсь, придется. Но я ненадолго.
Кардинал заехал в мотель «Хиллтоп», длинное здание из красного кирпича, действительно расположенное на вершине холма — «хиллтопе». Он выбрал место понеприметнее и остановился. На стоянке было всего три машины, асфальт блестел черным льдом. Кардинал уже проверил: Сквайр не съезжал из гостиницы. Однако место номер одиннадцать на парковке пустовало.
В ожидании Кардинал слушал новости. Предвыборная кампания в провинции Онтарио набирала обороты. Нынешний премьер Мэнтис объявил, что снова выдвинет свою кандидатуру: не будем раскачивать лодку, следует держаться прежнего курса. Его оппонент из либеральной партии тоже не сумел отделаться от клише и высказывался в том смысле, что пора увидеть зарю новой жизни.
Через несколько минут подъехал Келвин Сквайр.
Кардинал выскочил из машины и закричал на всю стоянку:
— Эй, Сквайр!
Сквайр уже стоял у двери одиннадцатого номера, держа в руке ключи. Он обернулся:
— Привет, Джон. Как жизнь?
— Отлично. Ездил в путешествие.
Кардинал протянул руку для пожатия. Когда Сквайр в ответ протянул свою, Кардинал защелкнул на ней наручник. На скользком асфальте получилось великолепно: он потянул вниз и в сторону, и Сквайр свалился, как лось, на которого накинули мешок. Его мобильный телефон поехал по льду. Кардинал защелкнул второй наручник, прежде чем Сквайр успел перевести дыхание.
— Полегче, Джон. В чем дело?
— Келвин Сквайр, вы арестованы по обвинению в воспрепятствовании ходу следствия, в создании помех правосудию, в недопустимом поведении, а также во многих других вещах, о которых я успею вспомнить до приезда в суд.
— Только не это, — пробормотал Сквайр. — Ну и мерзость.
— Вы точно не хотите оказать сопротивление при аресте? Это бы очень подняло мне настроение.
— Хватит, Джон. Помоги мне встать.
Упершись коленом в спину Сквайра, Кардинал огласил ему права арестованного, старательно выговаривая каждое слово.
— Вы поняли свои права?
— Джон, из-за тебя я могу попасть в серьезную передрягу. Ты же этого не хочешь?
— Похоже, Сквайр, у вас сложилось впечатление, что мы с вами друзья. Не знаю, что вас навело на эту мысль. Не помню никого, к кому бы я испытывал меньшее расположение. А я на своем веку повидал немало очень неприятных личностей.
Со скованными руками Сквайру было нелегко подняться на ноги. Кардинал помог ему выпрямиться и повел к машине.
— Это мелочность, — ворчал Сквайр с заднего сиденья. — Ты мне припомнил ту ночь, когда мы познакомились. Когда я у тебя отобрал пистолет.
— Главное, не молчите, Сквайр. Звук вашего голоса тоже поднимает мне настроение.