ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Леди туманов

Красивая сказка >>>>>

Черный маркиз

Симпатичный роман >>>>>

Креольская невеста

Этот же роман только что прочитала здесь под названием Пиратская принцесса >>>>>

Пиратская принцесса

Очень даже неплохо Нормальные герои: не какая-то полная дура- ггероиня и не супер-мачо ггерой >>>>>

Танцующая в ночи

Я поплакала над героями. Все , как в нашей жизни. Путаем любовь с собственными хотелками, путаем со слабостью... >>>>>




  55  

– Ну же! Ну же! – приказывал он, сладострастно вздыхая.

Через двадцать минут он привязал Наташу к змеевику.

Она была без сознания. Вода медленно уходила из ванны. На дне лежала бездыханная Даша. Синеглазов дрожал от возбуждения. Он принес фотоаппарат и начал снимать. На какое-то мгновение, может быть, от ярких вспышек, Наташа пришла в себя, но тут же снова лишилась чувств.

– Ах, проказница, – сказал Синеглазов и, аккуратно прикрыв объектив, облил девочку ледяной водой, желая, чтобы как можно скорее она пришла в себя.

Это ему удалось. И он стал мучить Наташу. Он глумился над ней так, как позволяла его фантазия. Затем ударил ее по голове и, бросив, занялся мертвой сестрой. Кричать Наташа не могла. Она висела, привязанная к трубе, по ее лицу текла густая теплая кровь.

Синеглазов, оставив утопленную, принялся своим шершавым языком слизывать кровь с лица Наташи.

– Какая ты сладкая! – шептал он ей в ухо. Девочка ничего не отвечала.

Она еще была жива, но жизнь постепенно покидала ее, по капле, вместе с кровью, вытекая из тела.

Затем Синеглазов вновь фотографировал, время от времени поглядывая на свой возбужденный член. А затем, когда обе девочки уже были мертвы, он обессилев от пережитого возбуждения, залез в ванну, лег на их тела и пустил теплую воду. Он лежал на трупах девочек, постанывая и покусывая губы.

– Вот это да! Вот это здорово! – говорил он сам себе. – Такого у меня еще никогда не было. Две – и такие хорошие, такие тихие. А главное – одинаковые.

После ванны и контрастного душа, он принес свой неизменный чемодан с хирургическими инструментами. Потрескивали связки, рассекаемые скальпелем, кожа расползалась, тела истекали остатками крови. Через полчаса в прихожей уже был расстелен целлофан, и Григорий Синеглазов занялся своим привычным делом.

Он тщательно, как продавец в мясном магазине, раскладывал куски человеческого мяса, отдельно связывал руки, отдельно ноги. А вот для каждой головы он сделал свой пакет, и это принесло ему радость.

– Пусть говорят, что я зверь, пусть думают, что я нелюдь, но я вполне нормальный. И почему это я, Григорий Синеглазов, должен отказывать себе в удовольствиях? Каждый получает их так, как может. Одни пьют водку, кто-то колется, при этом ничем не рискуя. Я же рискую своей жизнью! И, наверное, это приносит мне наибольшее удовольствие.

Аккуратно завязывались бантики на бечевках, аккуратно составлялись пакет к пакету. Затем были вытащены из стенного шкафа две спортивные сумки. То, что еще недавно смеялось, плакало и молило о пощаде, было мертво. В ванной стоял странный сладковатый запах.

Синеглазов взял освежитель и обильно полил все вокруг себя.

– Да, я научился работать, – самодовольно пробормотал он, – нигде ни капли крови, – и втянул через ноздри запах «Лесной поляны», затем посмотрел на свои руки.

Единственное, что вызвало неудовольствие, – это глубокие царапины на запястьях.

– Стерва! – сказал он, вспоминая, как отчаянно царапалась девочка, когда он ее топил. – Настоящая стерва! Царапается, как кошка. Ну, конечно, за жизнь можно было и постоять.

Синеглазов взял дорогую туалетную воду и полил себе на запястья. Спирт, попав в раны, вызвал боль. Синеглазов поморщился и по-детски стал дуть на поцарапанные запястья.

Все было закончено. Синеглазов унес фотоаппарат, предварительно вытерев его сухой фланелевой салфеткой. Инструменты он тоже протер и собрал в чемоданчик. Квартира была чиста и прибрана. У двери в прихожей стояли две спортивные сумки. Впечатление было такое, что хозяин собрался куда-то уезжать.

Синеглазов снял с вешалки куртку и бросил ее на сумки. Вот сейчас окончательно стало похоже, что хозяин собирается куда-то ехать.

Зазвонил телефон. Синеглазов взял трубку.

– Алло, Наташу можно? Пригласите, пожалуйста, – послышался мягкий женский голос.

– Кого-кого? – вздрогнул Синеглазов, и его сердце зашлось от холодного ужаса.

– Наташу пригласите, вы что, плохо меня слышите? Я же знаю, что она у вас.

– Какую Наташу? Вы куда звоните?

– Я знаю, куда звоню. Пригласите мою дочь.

Нервы Синеглазов сдали, и он вдавил рычаги аппарата, чувствуя, что теряет сознание.

– Боже, неужели?.. – воскликнул Григорий, тяжело опускаясь на кожаный диван.

Он услышал, как скрипнули пружины, но ему показалось, что это хрустят и ломаются его кости в руках безжалостного палача. Холодный пот выступил на лице, обсыпав лоб крупными бусинами. Синеглазов почувствовал, как сделались липкими ладони, по позвоночнику побежали холодные струйки. Он еще раз взглянул на сумки, и его сердце вновь зашлось от леденящего душу ужаса.

  55