Особенно,... 
82 
— Кстати, что ты сказала мужу?
— О чем?
— О своей поездке сюда. Ты, наверное, ему звонила?
— Да, звонила. И просила передать ему, что у меня все в порядке и что дела идут, в общем, успешно.
— Просила передать? Кого?! — удивился Паркер.
— Его секретаршу.
— Разве у твоего мужа нет мобильного телефона? Мне казалось — такой человек, как он, не расстается со своим мобильником даже в туалете!
— Когда я звонила, он как раз обедал с нашим начальником отдела электронных изданий, и мне не хотелось его отвлекать. Я позвоню ему еще раз, попозже…
— Когда будешь ложиться спать?
— Наверное. А какое это имеет значение?
— Просто мне интересно, наденешь ты ночнушку или снова будешь спать в чем мать родила?
— Паркер!..
— А о чем вы будете говорить? — невозмутимо спросил он.
— Не твое дело!
— Разве ваши отношения настолько хороши? Или, наоборот — плохи?
— Я собираюсь сказать ему, — процедила Марис сквозь зубы, — что мне посчастливилось отыскать очень талантливого автора, который…
— О, Марис, я сейчас покраснею!
— …Который ведет себя, как неотесанный мужлан. Паркер ухмыльнулся.
— Что поделать, если это правда? — сказал он, потом его улыбка погасла. Взявшись за блестящие ободья колес, он подъехал к ней еще на пару дюймов ближе. — Готов спорить на что угодно, ты не расскажешь ему о нашем поцелуе! — проговорил он негромко. — Я абсолютно уверен, что ты об этом умолчишь!
Марис поспешно встала, опрокинув ящик, на котором сидела, и шагнула к дверям сарая. Она хотела обогнуть Паркера, но он оказался проворнее и успел преградить ей дорогу своим креслом.
— С дороги, Паркер! — почти крикнула Марис. — Я немедленно возвращаюсь в дом!
— Дождь еще не кончился, — предупредил он.
— Ничего, я не сахарная — не растаю.
— Но, может быть, остынешь. Ты очень сердита, Марис. Или боишься…
— Я тебя не боюсь, Паркер.
— Тогда сядь на место.
Когда она не двинулась с места, Паркер показал на дверь.
— Что ж, иди… Промокай, если тебе так хочется, только помни — тебе придется объяснить все Майклу. Будет большой скандал, но если ты этого добиваешься…
Марис машинально посмотрела на дождь за дверями сарая, потом нехотя придвинула ящик и снова села. Лицо ее, впрочем, сохраняло напряженное выражение, и Паркер понял — она и обиделась, и разозлилась.
— Расскажи мне, как ты познакомилась со своим мужем, — попросил он, стараясь придать своему лицу смиренное выражение.
— Зачем?
— Мне просто хочется знать.
— Но зачем?!
— Давай назовем это творческим любопытством.
— Я бы назвала это извращенным любопытством.
— Хорошо, будем называть вещи своими именами. Итак, я болезненно любопытен. Как все-таки ты познакомилась со своим мужем?
Он был почти на сто процентов уверен, что Марис не станет ничего ему рассказывать, однако она только вздохнула и, сложив руки на животе (несомненно, чтобы прикрыть пупок), сказала:
— Ной пришел на работу в «Мадерли-пресс». Там мы и встретились, хотя я давно знала — это он является вдохновителем и организатором ряда успешных акций одного издательства, которое неожиданно потеснило нас на рынке. Когда отец переманил его к нам, я была просто счастлива, что мне представилась возможность работать с ним рядом. Лишь некоторое время спустя я поняла, что чувства, которые я питала к нему, не ограничиваются одним восхищением его издательским талантом. Короче говоря, я влюбилась в него.
Моему отцу это очень не понравилось. Он всегда был категорически против служебных романов, считал, что ни к чему хорошему они все равно не приводят. Кроме того, его смущала разница в возрасте — ведь Ной старше меня на десять лет. Бедный папа!.. Он даже пытался — довольно неуклюже, впрочем, — заняться сводничеством, знакомя меня с сыновьями и племянниками своих друзей и знакомых в надежде, что кто-то из этих молодых людей меня заинтересует. Но я не уступала. Кроме Ноя, мне никто не был нужен. К счастью, он питал ко мне такие же чувства. В конце концов мы поженились. — Она энергично кивнула головой, словно ставя точку. — Ну как? Теперь ты доволен?
— Сколько лет вы уже женаты?
— Без малого два года.
— А дети у вас есть?
— Нет.
— Почему?
Марис бросила на него сердитый взгляд, и Паркер в притворном испуге выставил перед собой ладони, словно защищаясь:
— Ты права, это чересчур личный вопрос. Если ты бесплодна…
82 
