Последние отзывы

  125  

Дьяков уже решил набрать московский телефон Медникова, но, взвесив все варианты и их последствия, отказался от этой мысли. Вести такие разговоры открытым текстом по телефону, через незащищенный от прослушки канал связи слишком опасно. Если друзья из московской конторы пасут Уильямс, они же наверняка слушают телефоны Медникова.

«Опель» плавно тронулся с места, набрал ход. Проехав подвесной мост через реку Тежу, Дьяков остановился у бензоколонки и залил полный бак, потому что дорога впереди дальняя. Через несколько минут он вырулил на набережную. По воскресеньям город просыпался поздно, большинство лавочек и магазинов оставались закрытыми до понедельника. Но у обочин кое-где попадались подростки с ведрами и тряпками готовые вымыть автомобиль любого туриста или местного жителя за пару долларов. Кажется, эти мальчишки не спали ночами напролет, так и стояли сутками, как часовые, высматривая своих клиентов.

Притормозив у палатки, ещё закрытой, где днем продавали горячие сосиски, Дьяков наклонился. Распахнув дверцу, поманил пальцем смуглолицего подростка лет четырнадцати в белой курточке и джинсах протертых на коленях до дыр.

– Бон диа. Ты понимаешь по-английски?

– Бон диа, сэр, понимаю. Вымыть машину?

– Не надо, – покачал головой Дьяков. – У меня есть для тебя легкая работа. Заплачу двадцать баксов. Тебе ведь нужны деньги?

– Нужны.

– Тогда садись, прокатимся.

– Ничем не могу помочь, – парень перестал улыбаться. – Я не занимаюсь такими делами. Но я знаю одного юношу, который зарабатывает, встречаясь с взрослыми мужчинами. Он живет тут рядом. Могу показать.

– Я не извращенец. Не педофил. Это совсем не то, что ты подумал. Никакого секса.

– Тогда подождите.

Парень схватил ведро и тряпки, выплеснул воду на тротуар и убежал за палатку прятать свое имущество. Через минуту он вернулся, сел на переднее сидение.

– Меня зовут Майкл, я американец, – сказал Дьяков. – Как твое имя?

– Сержио.

«Опель» развернулся и поехал в обратном направлении.

Вчера ранним утром, переговорив по телефону с Медниковым, Дьяков начал действовать, решив добраться паромом из английского Плимута до испанского городка Сантандер на берегу Бискайского залива. Это не самый близкий, зато самый безопасный путь, при посадке на паром не нужно предъявлять паспорт или открывать чемодан и перетряхивать белье под взглядами полицейских. О том, чтобы провести оружие на самолете не могло быть и речи, а паромом сделать это можно запросто. В Испании Дьяков планировал взять напрокат автомобиль, пресечь границу с Португалией и через несколько часов спокойно добраться до Лиссабона. Однако после звонка в пароходство Плимута, задумка расстроилась. Последний паром ушел прошлым вечером, а следующий рейс прибудет в Испанию только утром в понедельник. Это слишком долго.

Пришлось заказывать авиабилеты на ближайший рейс до Мадрида. Самолет прилетел с часовым опозданием, в пункте проката автомобилей Дьяков, предъявив английский паспорт и страховку, выбрал подержанный «Опель», машину вполне приличную и неприметную. Он провел в дороге весь вечер и добрую часть ночи, пересек границу с Португалией и, когда наконец добрался до Лиссабона и устроился в гостиницу, сумел выкроить на сон всего лишь три с половиной часа. В половине шестого утра Дьяков был на ногах. Но сейчас он не мучался ни сонливостью, ни усталостью.

Лиссабон, район Граса. 1 ноября.

Колчин стоял на балконе, курил и томился от вынужденного безделья. Грозовые тучи ушли на юг, утреннее небо наливалось синевой.

Из-за проклятой грозы ночь выдалась тревожной, беспокойной.

До полуночи Колчин, не зажигая света, сидел в полной темноте, прислушивался к звукам, долетавшим до него, и отчаянно боролся с дремотой. Миниатюрный датчик движения, установленный возле номера Уильямс, здорово облегчил бы задачу охранника, но этой простейшей аппаратуры под рукой не оказалось, поэтому пришлось надеяться только на собственные глаза и уши. Придвинув диван к самой к двери, чтобы слышать то, что происходит в коридоре, Колчин поставил на пол бутылку фруктовой воды, пепельницу и стал ждать.

В половине второго он понял, что все звуки заглушает ночная гроза. Потоки воды, льющиеся с неба, грохотали в желобах и водосточных трубах. Ухали далекие и близкие раскаты грома, что-то скрипело на чердаке, будто нечистая сила, поселившаяся в этом старом доме ещё в незапамятные времена, ради забавы передвигала с места на место сундуки, покрытые вековым слоем пыли. А, может, так оно и было? Ведь после полуночи наступил День Всех Святых, а первого ноября, как известно, вся нечисть, воскресшие мертвецы и злые духи, возвращаются из своего загробного царства в реальный мир людей, чтобы доставить массу неприятностей, устроить гадости всем живым. Хэллоуин здесь, в португальской столице, наполняет не бутафорский, как в других европейских городах, а трагический смысл. Более двух столетий назад первого ноября Лиссабон был почти полностью разрушен сильнейшим землетрясением, погубившим сорок тысяч его жителей. Эти мысли не вселяли оптимизма.

  125