30 
— А потом я не выдержала и сбежала, бросив родных на произвол судьбы.
Джентри обратился к ней мягко, ласково, словно к малому ребенку, а не двадцатилетней девушке:
— Раднор только трогал вас, Лотти? Дальше не заходил! Она непонимающе уставилась на него.
Склонив голову набок, Джентри тем же тоном пояснил:
— Он доходил до экстаза, пока вы сидели у него коленях?
Лотти вспыхнула, сообразив, что он имеет в виду самую таинственную кульминацию любовных игр, о которой девушки в пансионе перешептывались, смущенно многозначительно посмеиваясь. О физическом наслаждении, которого она просто не могла испытать рядом с Раднором.
— Кажется, нет…
— Если бы это произошло, вы сразу поняли бы, в чем дело, — сардонически заметил Джентри.
Лотти вспомнила, как Джентри ласкал ее при свете камина, как необычные ощущения распространялись по телу, охватывали грудь, живот и лоно, как мучила и радовала ее сладкая боль. Что это было? Экстаз или преддверие экстаза? Ее подмывало расспросить об этом спутника, не она опасалась, что ее поднимут на смех за невежество.
Покачивание рессорного экипажа убаюкивало, она зевнула, прикрыв ладошкой рот.
— Вам надо отдохнуть, — произнес Джентри.
Лотти покачала головой, не желая засыпать под его пристальным взглядом. С другой стороны, глупо опасаться после всего, что было между ними. Она попыталась сменить тему:
— Почему вы стали сыщиком? Трудно поверить, что это занятие вы выбрали по своей воле.
Джентри рассмеялся:
— Напротив — весьма охотно, при таком-то выборе. Три года назад я заключил сделку со своим зятем, сэром Россом. В то время он служил на Боу-стрит и располагал такими доказательствами, что мне пришлось бы поплясать на ветру, если бы дело дошло до суда.
— «Поплясать на ветру»? — переспросила Лотти, озадаченная незнакомым выражением.
— Угодить на виселицу и поболтаться на веревке. Откровенно говоря, за все, что я натворил до того, как стал сыщиком, меня следовало бы подвергнуть пыткам и четвертовать. — Сделав паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление произведут его слова, Джентри довольно улыбнулся. Лотти заволновалась. — Чтобы выпутаться из сложной ситуации и избежать необходимости казнить брата собственной жены, сэр Росс предложил мне вести двойную игру в преступном мире.
— Долго?
— Всю жизнь. Само собой, я согласился: в верности своим напарникам я не клялся и на виселицу меня как-то не тянуло.
Лотти нахмурилась:
— Но почему сэр Росс предложил вам стать сыщиком?
— По-видимому, у него создалось превратное впечатление, что меня перевоспитают несколько лет служения обществу. — Джентри вдруг улыбнулся:
— Результатов он ждет до сих пор.
— Разве это не опасно — выслеживать преступников в их логове, да еще после того, как вы их предали?
— В Лондоне найдется десяток людей, которым не терпится заполучить мою голову на серебряном блюде, — беспечной откровенностью признался Джентри. — Возможно, в скором времени вы отделаетесь от меня. Любой мой знакомый с готовностью поручится, что я умру молодым.
— Еще неизвестно, повезет ли мне, — сардонически отозвалась Лотти. — Будем надеяться на лучшее.
И ее тут же охватил жгучий стыд. Прежде она никогда не позволяла себе такой грубости.
— Простите, — поспешно добавила она. — Я сморозила глупость.
— Ничего страшного, — откликнулся Джентри. — Мне доводилось слышать кое-что и похуже.
— Воображаю! — подхватила Лотти, и Джентри рассмеялся.
— Я потушу фонарь, — предложил он. — Одно из моих правил — когда представляется возможность вздремнуть не пренебрегать ею. А завтрашний день обещает быть хлопотным.
В карете воцарилась приятная тишина. Выбившаяся из сил и ошеломленная стремительными переменами, Лотти устроилась в углу. Она думала, что не сумеет уснуть — слишком уж много мыслей теснилось у нее в голове. Но крепкий сон мгновенно сразил ее, она раскинулась на подушках сиденья, поерзала в поисках более удобной позы. Сквозь дремоту она почувствовала, что кто-то подхватил ее на руки как ребенка, но не проснулась, а отдалась блаженным ощущениям. Чьи-то руки осторожно выбрали из ее прически последние шпильки, отвели волосы со лба. Лотти вдыхала чудесный запах добротной шерстяной ткани, мыла и чистой мужской кожи.
Внезапно она поняла, что лежит на руках у Джентри, и сонно пошевелилась.
— Что… что такое?
— Спите, — прошептал он. — Вам нечего бояться. — И он продолжал ловко распутывать ее волосы.
30 
