– Нет, разбираетесь. Вы знаете, чем восхищается аристократия, и поделитесь своим мнением.
Его большая рука осторожно и ловко разгладила бумажные листы. Холли рассматривала сделанные чернилами наброски различных фронтонов, отчетливо сознавая при этом близость Бронсона. Он положил руки на бумагу и наклонился над столом.
Холли пыталась сосредоточиться, но присутствие Бронсона отвлекало ее. Она не могла не обратить внимания, как туго фрак обтягивает его плечи, как густые черные волосы вьются у него на затылке, как чисто выбрита его смуглая кожа на подбородке. Он следил за собой, не будучи щеголем, от него пахло больше крахмальным бельем и мылом, чем одеколоном, одежда сидела на нем очень хорошо. Наверное, он странно смотрелся среди толпы в гостиной, но его несомненная мужественность явно притягивала.
– Что вы думаете об этом? – спросил он низким рокочущим голосом.
Холли ответила не сразу.
– По-моему, мистер Бронсон, – заметила она, – архитектор нарисовал именно то, что вам должно, по его мнению, понравиться.
Дом был претенциозный, огромный и слишком симметричный. На фоне девонширского ландшафта он выглядел тяжело и неловко. Заметный – да. Великолепный – без сомнения. Но «изящный» и «гармоничный» – такие слова никак нельзя было бы применить к этому высокомерному образчику старомодного вкуса.
– Он очень большой, – продолжала она, – и у всякого, кто его увидит, не возникнет ни малейшего сомнения в том, что владелец – человек с огромными средствами. Но все же…
– Вам он не нравится.
Их взгляды встретились. Они стояли рядом, и Холли ощутила, как ее обдало жаром, когда она взглянула в его внимательные черные глаза.
– А вам, мистер Бронсон? – с трудом выговорила она.
Вопрос этот вызвал у него усмешку.
– У меня плохой вкус, – спокойно констатировал он. – Единственная моя заслуга в том, что я это понимаю.
Она раскрыла рот, чтобы оспорить это утверждение, но передумала. Когда речь шла о стиле, Бронсон действительно проявлял поразительно дурной вкус.
Он увидел выражение ее лица и издал тихий смешок.
– Скажите, миледи, что бы вы изменили в этом доме?
Подняв верхний эскиз за уголок и рассматривая план первого этажа, Холли беспомощно покачала головой:
– Я не знаю, с чего начать. А вы, наверное, сильно потратились на все эти планы…
– Эти траты – ничто по сравнению с тем, во что обойдется постройка проклятого дома.
– Ну… – Она в задумчивости покусывала нижнюю губу, обдумывая, что бы такое ему сказать. Его взгляд скользнул к ее губам, и она быстро продолжила:
– Мистер Бронсон, не будет ли слишком самонадеянно с моей стороны предложить вам другого архитектора? Может, вы посмотрите другие эскизы и потом уже решите, что вы предпочитаете? У меня есть дальний родственник, мистер Джейсон Соумерс, подающий надежды и уже пользующийся некоторым успехом молодой архитектор. Он восприимчив к современным тенденциям, хотя вряд ли ему когда-нибудь поручали такой большой проект, как вот этот.
– Прекрасно, – сразу же согласился Бронсон. – Мы немедленно пошлем его в Девон и посмотрим, что он нам предложит.
– Вероятно, пройдет некоторое время, прежде чем мистер Соумерс сможет быть вам полезным. Насколько мне известно, его услуги пользуются большим спросом, и дни его распланированы надолго вперед.
– О, он отправится в Девон без промедления, как только вы назовете мое имя, – цинично заверил ее Бронсон. – Каждый архитектор мечтает заполучить такого заказчика, как я.
Холли не смогла удержаться от смеха.
– Неужели ваша самонадеянность так безгранична?
– Наберитесь терпения и увидите: Соумерс представит мне свои эскизы не более чем через две недели.
* * *
Как и предсказывал Закери, Джейсон Соумерс действительно явился в его имение с эскизами и планами в замечательно короткий срок – через шестнадцать дней, если говорить точно.
– Боюсь, Элизабет, сегодня наши утренние занятия придется сократить, – пробормотала Холли, выглянув из окна и увидев скромный черный экипаж Соумерса, приближающийся к дому по подъездной аллее. Ее родственник правил сам, держа поводья с видом профессионала. – Едет архитектор, а ваш брат настоял, чтобы я присутствовала при их разговоре.
– Ну, если вы должны… – недовольно протянула Элизабет.
Холли подавила улыбку: сожаление Элизабет было явно преувеличенным. У девушки не хватало терпения заниматься их теперешней темой – правилами ведения корреспонденции. Будучи энергичной молодой леди, страстно любящей верховую езду, стрельбу из лука и прочие физические упражнения, Элизабет считала, что водить пером по бумаге – процесс необыкновенно скучный.