Особенно,... 
96 
Сэвидж остановился. Линли ощутил перемену — священник напрягся как струна.
— Мы поговорим с тобой позже, дорогая, — пообещал он.
— Да, — не возражала она. — И другое тоже? Опять?
— Возможно. И другое.
Сэвидж быстро повел Линли к лестнице. Они поднялись на второй этаж и прошли в одну из дальних комнат, которая служила Шону спальней. Когда они вошли туда, Сэвидж словно почувствовал необходимость объясниться. Он тщательно закрыл дверь и сказал:
— Мы пытаемся завести ребенка. Пока безуспешно. Вот что она имела в виду.
— Сочувствую, — сказал Линли.
— Она беспокоится из-за этого. Боится, что я могу… Не знаю… выбросить ее на улицу как ненужную вещь, что ли? Но она совершенно здорова. Идеально сложена. Она… — Сэвидж запнулся, очевидно осознав, что он и сам, подобно белым работорговцам, описывает человека с точки зрения его способности к воспроизводству. Решив сменить тему разговора, он обвел рукой помещение: — Это комната Шона.
— Вы не спрашивали свою жену, не было ли от него известий? Не звонил ли он? Может, заходил?
— Она не отвечает на телефонные звонки, — ответил Сэвидж. — Она недостаточно хорошо владеет английским. Ей не хватает уверенности.
— А все остальное?
— Что вы имеете в виду?
— Что она могла как-то иначе получить известие от Шона. Вы ее спрашивали об этом?
— Это было бы лишнее. Она сразу бы мне рассказала. Она знает, что я очень переживаю.
— Каковы ее отношения с мальчиком?
— А при чем здесь это?
— Мистер Сэвидж, я должен спросить вас об этом, — спокойно произнес Линли, глядя священнику в глаза. — Она значительно моложе вас.
— Ей девятнадцать лет.
— По возрасту она ближе к вашим приемным сыновьям, чем к вам.
— Мы сейчас говорим не о моем браке, не о моей жене и не о моем возрасте, не так ли, суперинтендант?
«Именно об этом мы сейчас и говорим», — подумал Линли и продолжал расспрашивать Сэвиджа:
— Вам сколько лет? Лет сорок? То есть вы на двадцать — двадцать пять лет старше ее. Какого возраста были жившие с вами подростки?
Сэвидж от возмущения как будто вырос в размерах, его голос звенел, когда он ответил:
— Сейчас нам нужно найти пропавшего мальчика. Обостряет ситуацию то, что в городе орудует маньяк, если верить газетам. Так что если вы, провалив дело, думаете, будто я позволю отвлечь меня на другие темы, то вы ошибаетесь.
Сэвидж не ждал ответной реплики Линли. Он подошел к книжному стеллажу, на котором стоял небольшой проигрыватель и ряд книжек в мягких обложках, на вид ни разу не читанных. С верхней полки он снял фотографию в простой деревянной рамке и сунул ее в руки Линли.
На фотографии был запечатлен сам Сэвидж все в тех же африканских одеждах, обнимающий за плечи серьезного мальчика в мешковатом спортивном костюме. На голове у мальчика буйствовали кудряшки, а на лице застыло настороженное выражение — как у собаки, которую слишком часто после прогулки запирали в клетку приюта. Его кожа была очень темной, лишь немного светлее, чем у жены Сэвиджа. И еще он однозначно был тем самым мальчиком, чье тело этим утром нашли на Шанд-стрит.
Линли оторвал глаза от фотографии. Избегая смотреть на Сэвиджа, он оглядел плакаты, которыми Шон украсил стены своей комнаты: страстно проповедующий что-то Луис Фаррахан, Элайджа Мухаммад в окружении членов «Нации ислама», юный Мохаммед Али — вероятно, самый известный из обращенных.
— Мистер Сэвидж… — начал он наконец и вновь умолк на мгновение, не зная, как сообщить тяжелую новость.
Тело в туннеле вдруг стало слишком живым и реальным — с того момента, когда ему нашлось имя. Теперь тело превратилось в человека, чья смерть отзовется в людях жаждой мщения, стремлением воздать преступнику по заслугам или хотя бы желанием выразить элементарное соболезнование родственникам погибшего.
— Мне очень жаль, — собрался с мыслями Линли. — Я вынужден попросить вас взглянуть на тело. Его обнаружили сегодня утром на южном берегу реки.
— О господи. Это же не… — выговорил Сэвидж.
— Надеюсь, что нет, — сказал Линли, хотя он знал, что это Шон Лейвери.
Он взял священника под руку, чтобы поддержать его. У него возникли новые вопросы к приемному отцу убитого мальчика, но в данный момент они могли и подождать.
Ульрика сумела передохнуть у себя в кабинете, дожидаясь, пока Джек Винесс отключит телефоны и приберет приемную к следующему рабочему дню. Как только она ответила на его прощальное «до завтра» и услышала, как за ним захлопнулась дверь, то немедленно отправилась на поиски Гриффа.
96 
