— В последний раз, когда я забрал коробку со склада, на меня напали.
— Тогда надеюсь, что в следующий раз ты будешь осмотрительнее. — Она помолчала. — Извини. Сдуру ляпнула.
— Ничего.
— Ладно, давай вместе посмотрим эти рисунки. Как тебе идея?
— Отлично.
Через несколько секунд Саманта снова заговорила, но уже гораздо мягче:
— Как твоя голова?
— С каждым днем все лучше. Мне было бы еще лучше, если бы я знал, кто это сделал.
— Не хочу тебя расстраивать, но лучше тебе забыть про нападение.
Я потрогал пластырь на щеке.
— Что, дело тухлое?
— Без свидетелей и примет? Конечно, тухлое.
Я ужасно расстроился.
— Давай пересечемся через пару дней, — предложила она. — Начнем с той коробки, в которой вы с отцом копались.
Я выдвинул встречную идею — поужинать вместе.
— Нет уж. Приезжай-ка ты ко мне в офис. Ты мне палочку с анализом уже послал?
— Да.
— Я позвоню и узнаю, что там с остальными образцами.
— Ладно.
— Итан!
— Что?
— Никогда больше не приглашай меня на ужин.
Глава семнадцатая
Окружная прокуратура Квинса — это несколько отделов, расположенных в самом здании суда и окрестных зданиях. Отдел расследований занимал три этажа в стеклянном бизнес-центре на бульваре Квинс. Дом стоял не вдоль улицы, как обычно, а углом. Довольно странное впечатление. По тротуару мчались в разных направлениях мужчины и женщины в деловых костюмах. Несли салаты, остывающую на морозе пиццу, китайскую лапшу. По основной магистрали и соседним улицам, покрытым черным от копоти инеем, с ревом неслись машины. Мы с Исааком выбрались из такси и чуть не упали под порывом ветра.
Ну, если честно, все было немного не так. Это я чуть не упал. А Исаак, похоже, и не почувствовал ничего. На нем была гавайка и джинсовая куртка, джинсы в ней хватило бы на целое ранчо ковбоев. Полицейские, сидевшие у входа в здание, немедленно им заинтересовались. Они перестали трындеть, как по команде подняли руки в белых перчатках и помахали Исааку, который как раз подошел к крыльцу.
Мы вошли в вестибюль, где нас уже ждала Саманта. Увидев Исаака, она очумело мигнула.
— Э-э-э… Привет.
— Привет, — ответил Исаак и ткнул меня кулаком в плечо. Большинство людей бьют со всей дури с такой силой. — Ничо, если я в машине подожду? Как-то мне тут стремно.
Я сказал, что позвоню, когда освобожусь. Он потопал к выходу. Саманта глядела ему вслед.
— Офигеть, — сказала она.
Чтобы попасть в лифт, нужно было вставить карточку и набрать код. Мы вышли на пятом этаже и прошли через комнаты, в которых народ как раз шумно обедал. Три молодых человека и две девушки. Лейтмотив их беседы был незатейлив: «Пиздец, бля», «Мудаки, бля» и «Бляди, бля». Саманта представила меня им, сказала, что я ее друг. Очень любезно с ее стороны.
Они вразнобой ответили «привет».
— О чем базар? — спросила Саманта одну из девушек.
— У Мантелла машину взломали.
— Прямо под окнами, прикинь, бля? — добавил брюнет со здоровенными золотыми часами на запястье.
— Сперли навигатор.
— А хули ты думал? Десять утра, бля. Полицейских, бля, до жопы. На другой стороне улицы — мистер Вонг, вот с таким, бля, окном во всю стену. И никто ничего не видел. А?! — Он возмущенно покачал головой. — Какого хера? Я с одним копом перетер, так он меня спрашивает: «Припомните, может, вы кому хвост прищемили?» А я ему: «Да что вы! Вот разве только тем трем сотням чуваков, которых я закрыл? Как, сужается круг подозреваемых?»
Все засмеялись.
— Конец света.
— Конец света, чувак, давно настал.
— Жетон тоже сперли?
— А на хера им жетон? Они что, дебилы, нами прикидываться? Мы кражу среди бела дня предотвратить не можем. Прямо, бля, в эпицентре охраны правопорядка. Так что — нет. Жетон они не сперли. Знаешь, что Шэна сказала? Я прям охренел. Знаешь, что она сказала?
— Что?
— Я ей все рассказал, а она, такая: «А кто это сделал?»
Они помолчали, а потом начали гоготать.
— Не может быть…
— Прямо так и спросила?
— Мамой клянусь.
— Вообще больная.
— Ага.
— Вот дебилка-то, прости господи.
— Слышь, Шэна?
— Чего тебе? — раздалось из дальнего отсека.
— Ты дебилка.
— Сам козел.
Саманта повела меня по этажу. Кабинеты тут по большей части ничем не отличались от обычных офисов. Повсюду неопределенно-серые перегородки, сдвинутые в угол столы, раздолбанный ксерокс, пробковые доски с объявлениями и выкладками, шкафы с папками и магнитиками на дверцах, по стенам — семейные фотографии. Обычная обстановка. Выделялись только плакаты о насилии в семье. А еще бритый наголо солдат со здоровенной пушкой — он с трудом что-то тюкал в старом «ворде». И большая часть кузова легковой машины — крыша, пара дверей и покрышка. Все это валялось в коридоре. «Вещдоки», — пояснила Саманта. Она то и дело с кем-то здоровалась, и то и дело кто-то здоровался с ней.