20 
В изящной парижской шляпке, лихо надвинутой на темные локоны, с живым блеском в сапфировых глазах Синтия обняла и расцеловала Китти. Затем отступила на шаг и скорчила гримаску:
— О Боже, Бет была права. Нужно что-то срочно делать с твоими волосами.
— Ужасно, да? — огорчилась Китти.
— Боюсь, придется их остричь, но с твоими чертами, золотко, ты останешься такой же очаровательной, как раньше, — заверила ее Синтия.
Кризис миновал. Китти знала, что Тиа сделает все, за что бы ни взялась, и сделает хорошо.
— Может, попробуем вначале лед? — предложила Бет. Тиа обследовала несколько особенно пострадавших прядей волос Китти.
— Попробовать можно, но приготовь заодно ножницы. Бет направилась в кухню, предложив:
— Поднимитесь ко мне в спальню, пока я схожу за льдом.
— Это обещает быть забавным, — объявила Синтия, увлекая за собой Китти вверх по лестнице.
Усадив Китти перед туалетным столиком спиной к зеркалу, Бет и Тиа попробовали избавиться от пластилина с помощью льда. Как и следовало ожидать, это не дало особого эффекта. Синтия отложила лед и взялась за ножницы.
— Не переживай, дорогая, — сказала Бет. — Тиа мастерски стрижет волосы.
Несмотря на веру в разносторонние таланты Синтии, сердце Китти ухнуло вниз, когда длинный локон упал на пол.
— Как, черт побери, такое могло случиться? Пока Синтия целеустремленно щелкала ножницами, Китти поведала ей о своих перипетиях в доме Фрейзеров.
— Мне нравится этот эпизод с Джаредом в полотенце, — заметила Синтия со смешинками в глазах. — Как насчет его мужских достоинств? Впечатляют?
— Синтия Маккензи Кинкейд! У тебя нет ни капли стыда, — провозгласила Бет.
— Знаю. — Синтия подмигнула Китти. — Ну, так как?
— Я не обратила внимания, — сказала Китти, тряхнув для пущей убедительности слипшейся гривой волос.
— А я бы обратила, — заявила Синтия таким тоном, что Китти не выдержала и расхохоталась, так что затряслись плечи. — Сиди смирно и не мешай мастеру заниматься своим делом.
— Тогда перестань шокировать нас своими возмутительными замечаниями, Тиа, — вмешалась Бет.
— Ну, что скажете? — спросила наконец Синтия, отступив назад, чтобы оценить результаты своих трудов.
Китти повернулась к зеркалу и потрясенно ахнула. Ее длинные темные волосы превратились в шапочку из коротких кудряшек и завитков.
— Восхитительно! — воскликнула Бет. — О, Китти, ты похожа на фею!
— Ладно, придется к этому привыкать. А что касается фей, пора вернуться к этим маленьким чертовкам. Не хотелось бы, чтобы меня уволили за пренебрежение своими обязанностями, хотя это и доставило бы капитану Фрейзеру бездну удовольствия.
— Таковы все мужчины, — заметила Тиа. — Вначале скомпрометируют женщину, а потом не чают, как от нее избавиться.
— Никто меня не компрометировал, Тиа. Ничуть не обескураженная сердитым взглядом Китти, Синтия подмигнула:
— Пока.
Бет покачала головой, смирившись:
— Не обращай на нее внимания, милая. Лучше скажи, что ты теперь будешь делать с близнецами?
— Будь моя воля, я бы запирала их на ночь в клетку. Но поскольку это невозможно, придется что-нибудь придумать или научиться спать с открытыми глазами.
Женщины вышли проводить Китти, обнялись и поцеловались.
— Спасибо, — прочувствованно сказала она. — Не представляю, что бы я без вас делала.
Сбежав по ступенькам, она зашагала по дорожке, когда Синтия окликнула ее:
— Держи нас в курсе, особенно если эпизод с полотенцем получит продолжение.
Когда она вернулась к Фрейзерам, дверь открыл Чарлз, уставившийся на нее с разинутым ртом, словно на циркового уродца. Китти прошествовала мимо, не вдаваясь в объяснения.
— Сожалею, миссис Драммонд, но завтрак уже закончился. Капитан Фрейзер просил вас зайти к нему, как только вернетесь. Но если пожелаете, Милдред принесет вам поднос с едой позже.
— Спасибо, Чарлз, в этом нет необходимости. Я уже поела, — сказала Китти, улыбнувшись.
Она уже собралась постучать в дверь Джареда, когда услышала повышенные голоса Сета и Джареда, доносившиеся изнутри. В ее намерения не входило подслушивать, но братья так кричали, что она поневоле оказалась в курсе их спора.
— Ты ничего не делаешь, только просаживаешь наследство, оставленное тебе матерью, на карты и женщин! — гремел Джаред.
— Это мои деньги! — парировал Сет не менее громко. — Я не обязан отчитываться ни перед тобой, ни перед отцом.
20 
