НА САМОМ КРЕЩАТИКЕ СЛЫШНО БЫЛО…

Во время долгой стоянки на Червонном озере партизаны не только отдыхали, приводили себя в порядок, пополняли боезапас. Все эти недели шла малоприметная стороннему глазу, но большой важности разведывательная работа. Десятки бойцов небольшими группами и в одиночку уходили отсюда в дальнюю разведку в Ровенскую, Житомирскую, Киевскую области. Часть полученной ими информации самим партизанам была не нужна — ее радисты Вершигоры переправляли командованию Красной Армии. Но другие сведения имели прямое отношение к будущим действиям соединения. На их основе Ковпак и составил план продолжения рейда. «Хозяйство» своего помощника Петра Вершигоры Ковпак выделял из всех остальных служб штаба и особо о нем заботился. Сам старый разведчик, он любил повторять, что «разведка — это наши глаза и уши», иначе говоря то, без чего воевать никак нельзя. Не раз удивлял Дед даже самых близких к нему командиров неожиданностью своих решений, но даже самые внезапные из них всегда были на самом деле надежно обоснованы сведениями о силах, их расположении и планах противника. Интуиция у Ковпака никогда не расходилась с информацией.

Дед вел соединение к Цумани — маленькому городку и крупной станции западнее Ровно, объявленного гитлеровцами «столицей» оккупированной Украины. В Ровно были расположены рейхскомиссариат Украины (РКУ) и резиденция самого рейхскомиссара, одного из ближайших подручных Гитлера, Эриха Коха. Ковпак рассчитывал, что его появление здесь, под боком у Коха, наделает столько паники и шума, нагонит столько страху на немцев, сколько ему потребуется для того, чтобы снова мгновенно исчезнуть, уйти дальше и так же неожиданно вынырнуть под самым Киевом.

Ковпак хорошо понимал, что долго скрывать от врага движение колонны, в которой насчитывалось более тысячи саней, невозможно. И все же он достигал этого тем, что то и дело менял направление, петлял, сбивал немцев с толку, заставлял их кидаться из стороны в сторону. «У волка сто дорог, а у охотника только одна…» — любил говорить он, в сто первый раз меняя маршрут следования.

С некоторым запозданием из-за непрерывного марша, исключавшего нормальный прием последних известий по радио, в отряде узнали об окончательном разгроме фашистской группировки, окруженной в Сталинграде, о пленении остатков 6-й армии во главе с генерал-фельдмаршалом Паулюсом. Причем узнали вначале даже не из сводки Совинформбюро, а из сообщения главной квартиры фюрера, по которому на всей территории империи объявлялся трехдневный траур.

Ковпак радовался шумно, ему не сиделось на месте, он расхаживал по избе, где расположился штаб, прихлопывая плетью по валенку, и повторял восторженно-изумленно:

— Оце вжарилы так вжарилы…

Потом стал посреди комнаты, задиристо топнул о пол и деловито предложил устроить партизанский салют в честь Сталинградской победы. Ковпаковский салют прогремел на всю Ровенщину. Группа второй роты взорвала эшелон из 40 вагонов с живой силой на участке Клевань — Рудечна. Кролевцы уничтожили состав с танками на перегоне Зверув — Олыка. Группа глуховцев взорвала эшелон на участке Киверцы — Зверув. Начисто разгромлено немецкое хозяйство в Софиевке. Заключительный «залп» — налет роты Карпенко на Цумань. При этом около 60 «казаков» из состава цуманского гарнизона перебили своих офицеров и присоединились к партизанам. Третья рота Карпенко не зря считалась лучшей в соединении, итог ее «работы» в Цумани говорит сам за себя: уничтожено 9 паровозов, депо с мастерскими, электростанция, 2 легковые и 1 грузовая автомашины, 12 пилорам, склад с обмундированием, сожжено 500 тысяч кубометров деловой древесины, подготовленной к отправке в Германию.

  68