71 
– Вы бы, братия, того, – сделав нужные отметки в подорожных, посоветовал постовой, добродушный парень, судя по выговору, выходец из далёких и набожных областей запада Акаранга, – вы бы по городу малым числом не ходили ввечеру. Прибились бы к своим, благо вас теперь тут вдоволь скопилось. Потому как народ здесь вовсе дикой и злой, хуже тех бронзоггов, любой родную мать за огрызок порешит… – и совсем раздобрился. – Я так скажу: до свету ждите-ка тут, у поста. Вот она, воронка сухая, – он указал пальцем, – ночевать можно. А по нужде – во-он в те кусты пожалуйста, там мин нет.
– Вот спасибо тебе, чадо божье, за заботу, да пребудет с тобой милость Создателей! – откровенно и искренне обрадовался «брат Геп». Обстановку в городе он знал – и сам тут бывал не раз, и докладывали, так что прогулка среди ночных камрских развалин ему не улыбалась.
Но спутники его недоумевали – один молча, другой вслух – зачем у самого города ночевать в воронке под открытым небом? Не лучше ли поискать кров?
– Уж поверьте на слово – не лучше! – коротко ответил цергард Федерации, привычно устраиваясь на дне щебнистой ямы, выбитой взрывом шагах в тридцати от будки пропускного пункта. – Завтра сами увидите.
«Завтра» наступило удивительно скоро – будто и не спали вовсе. Задолго до первого рассвета заухало, загрохотало раскатисто, будто гружёные камнями телеги покатились по небу. Это с квандорской стороны ударили дальнобойные орудия. Адъютант Тапри вскочил взволнованный: «Воздух!!!» Ему, выросшему в глубоком тылу, были привычны лишь бомбёжки, не разобрал спросонья, что звук не тот.
– Успокойся, – посоветовал ему Гвейран, – Это не налёт, а обстрел. Бьют по третьей линии обороны, нас не накроет.
– Правда, давайте ещё поспим, – предложил цергард Эйнер, уютно, по-домашнему потягиваясь, – что мы, обстрелов не слыхали, что ли? Ночь совсем.
Но тут оказалось, что дрянная одежда успела насквозь отволгнуть, и холод стал пробираться под неё. А потом к трубному грохоту тяжёлых снарядов, пролетающих высоко над головой, и гулу дальних разрывов прибавился очень опасный посвист мелких калибров – тут уж не до сна. Тут уж лежи, вжавшись в колючую щебнистую твердь, и молись Создателям, даже если в них не веришь.
…Сколько времени прошло – не разберёшь. Вроде бы, начал выползать из-за своего горизонта Акаранг, а может, это был лишь отсвет дальнего зарева… Что-то ухнуло совсем рядом, особенно тяжело и громко. Взрыв, треск… Твердь содрогнулась так, что тело отозвалось болью, и в ушах тоже стало больно, а сверху на головы посыпалось кирпичное крошево…
– Есть! Прямое попадание! – прочитал Тапри по белым губам своего цергарда.
…Не спасла простоватого парня с запада Акаранга доброта его, не уберегли Создатели. Может, правду говорят учёные, и нет на свете никаких богов? – спросил себя юный агард, хотя знал прекрасно: под огнём о таких вещах задумываться не следует. Стал ждать кары, спокойно, без страха – лишь бы скорее кончилось оглушающее мучение; этот обстрел оказался куда хуже тех прежних, двадцатидневной давности. Но больше ничего рокового не случилось, и разрывы смолкли так же внезапно, как начались.
– Отстрелялись, жабоеды, – проворчал цергард, вытряхивая осколки щебня из волос. – Ну, пошлите, что ли, в город, братья мои. Пора поклониться святым мощам.
Самое смешное – не шутил он насчёт тех мощей! Разыскали они среди развалин, провалов и ям заветный храмовый подвал, и всю праздничную церемонию простояли в дальнем его углу, подпирая стену и изнывая со скуки. Помещение оказалось огромным – как ещё не обвалилось от взрывов? Ничего, кроме чужих серых спин, видно не было – только слышно. Наверное, монахи пели очень красиво – во всяком случае, просвещённымлюдям Арингорада полагалось духовным песнопением восхищаться, вне зависимости от их отношения к религии. Наверное, тягучие, вибрирующие звуки зимдры как-то по-особому влияли на тонкую психику поэтических натур. Очень может быть, что вся процедура поклонения божественной вдове, действительно была не лишена «мрачного очарования, просветляющего сердце и обезоруживающего разум», как писал великий классик арингорадской литературы Тубам Арк-ат…
Но честное слово, железные нервы надо иметь, чтобы выдерживать «этакую кошмарную тягомотину» пять часов кряду! «Вы как хотите, а мне обстрел больше понравился!» – улучив момент, прошептал цергард Эйнер, и адъютант Тапри готов был с ним, чёрт побери, согласиться! Он вообщене понимал, зачем они вообще ввязались в мероприятие столь занудное и бессмысленное, что даже пришелец из космоса, поначалу весьма воодушевленный возможностью познакомиться с новой для него, скрытной стороной церангарской жизни, очень скоро едва мог скрывать зевоту?
71 
