— О, нет, нет… — прошептала Джинни, — нет… — и тут же захлопнула рот. К счастью, эльф не услышал её. Прихватив свое перо, он поскакал прочь из комнаты.
Лишь только за ним закрылась дверь, Джинни отбросила занавеску в сторону и дрожащей палочкой указала на камин, шепнув:
— Ассио! — горящий дневник выпорхнул из камина и подлетел к ней крохотным метеором. Она попыталась его поймать, однако он был слишком горячим, и она уронила книжицу себе под ноги. Схватив первую попавшуюся книгу, она упала на колени, сбила с него пламя и подняла трясущейся рукой. Он был тёплым на ощупь, хотя она понимала, что сейчас это именно из-за огня. Обложка и уголки страниц чуть опалились, однако он был всё же цел.
— Слава Богу, — прошептала она, гладя пальцем обложку. Теперь, когда дневник остыл, она почувствовала, что он уже не был живой вещью, как когда-то. Перевернув, она прочла слова на обороте: Галантеря Ворпала, 15 Vauxhall Road, Лондон.
— Прошу прощения, — раздался холодный голосок из дверей, — но кто вы, и что делаете в моём доме?
Джинни вскочила на ноги, торопливая засовывая дневник в большую книгу, что она держала в руках. В дверях, скрестив руки на груди, стоял светловолосый мальчик с высокомерным выражением лица. Хотя она прекрасно понимала, кто это, — не узнать его было невозможно, — ей потребовался миг, чтобы прийти в себя и осознать, что это двенадцатилетний Драко Малфой.
* * *
— Мне скучно, — сообщил Гарри.
— Мне тоже. Не странно ли: как быстро дикий ужас обернулся дикой скукой? Трудно выбрать, что же из них является более предпочтительным.
Они бок о бок сидел на стене, свесив вниз ноги. Гарри покосился на Драко — с его губ срывались клубы пара, похожие на маленькие пушистые облачка. Прежде, чем запереть юношей на башне, Люциус заколдовал их плащи, и теперь Гарри был защищён от холода: руки немного мерзли, но их спасали перчатки, а то, что мороз пощипывал скулы, было не так уж и страшно. Судя по виду, Драко было куда холоднее, а может, всё дело было в том, что его кожа была просто бледнее: щеки тоже разрумянились от мороза, а веки были иссиня-белые.
— Мы можем плеваться в прохожих, — предложил Драко. — Хотя я не думаю, чтобы в это время тут было слишком много прохожих.
Гарри кивнул.
— Можем устроить тут театр теней.
— Можем сделать из наших плащей батуты.
— И можем поговорить о наших чувствах.
— Это мысль, — согласился заинтригованный Драко. — Может, ты всё-таки расскажешь мне, что тебя так беспокоило в последние две недели?
— Нет, — подумав, отказался Гарри.
— Что ж, весьма продуктивный разговор, — экспансивно взмахнув рукой, прокомментировал Драко. — Я безмерно рад, что мы поговорили. Гарри, — могу я тебя называть просто Гарри?..
— А как бы ты ещё мог меня называть? — обидевшись, поинтересовался Гарри.
Драко замер посередине взмаха рукой.
— А разве обычно я не называю тебя «Поттер»?
— Да, я понял, — спокойно сказал Гарри. — Однако ты не находишь, что это немного странно? После всего, что было…
Драко захлопал глазами.
— Это не из тех аспектов наших взаимоотношений, о которых мы не упоминаем?
— Я и не знал, что у нас есть какая-то официальная политика в этом отношении.
— Наша официальная политика в том, что мы её вовсе не имеем, — устало ответил Драко. — Ты не улавливаешь, Поттер.
Гарри, усмехнувшись, унялся:
— Прости.
После минутной тишины Драко извлек из кармана книжку в ослепительной бумажной обложке, сопровождавшую Джинни на завтраке, тренировках, во время приготовления уроков. Гарри немедленно её узнал.
— Ну, — чуть колеблясь, произнес Драко, — я мог бы почитать вслух.
— Малфой, — с любопытством поинтересовался Гарри, — зачем ты таскаешь в кармане мантии «Брюки, полные огня»?
Драко откашлялся.
— Это должно было стать стать рождественским подарком для Джинни.
— А разве у нее нет своего экземпляра?
— Да у неё целая коллекция. Это трилогия: «Брюки, полные огня», «Брюки, воспламенившиеся страстью», и «Возвращение Брюк». Я вытащил это из её сумки с книгами перед тем, как мы уехали из школы.
— Ты хотел преподнести ей сворованную у неё же книжку? Что же ты тогда приготовил для меня? Мою собственную майку?