40 
Нет, Цезарио определенно не был доволен. Что-то изменилось за эти шесть недель. Может, он уже не хотел от нее ребенка? Конечно, она забеременела быстрее, чем они ожидали. Но мог ли один этот факт заставить его передумать? Джесс вспоминала выражение его лица в тот момент, когда она сообщила ему свою новость. Растерянное, встревоженное… виноватое?
Джесс нахмурилась. Откуда у нее такое впечатление, будто он мог чувствовать себя виноватым? Должно быть, это просто игра ее воображения. С какой стати Цезарио чувствовать себя виноватым в ее беременности, если именно это он и планировал?
В последующие пять дней Джесс была полностью загружена и на работе, и дома. Из городского приюта ей передали еще несколько собак, от которых отказались хозяева. Люди часто сдают животных по требованию владельцев квартир или потому, что не могут их прокормить или обеспечить соответствующим медобслуживанием.
От Цезарио было два звонка — коротких и совершенно неинформативных. Джесс напомнила себе: в реальности их брак никогда не был настоящим, и вот сейчас она получила тому подтверждение. Вероятно, чувственная сторона отношений понизила между ними барьеры, смутив их обоих, но теперь Цезарио уже не был смущен. Теперь он пытался установить между ними не только физическую, но и психологическую дистанцию, держась с ней холодно и отстраненно.
Джесс чувствовала — она теряет его. Это раздражало, поскольку сознание не раз предупреждало ее — она не сможет предъявить Цезарио никаких требований. Он никогда не любил ее, и теперь, когда она забеременела, физическая привлекательность уже не была ее преимуществом.
На шестой день после отъезда Цезарио управляющий имением попросил Джесс связаться с ним, поскольку сам никак не мог до него дозвониться. Оба мобильных телефона Цезарио работали в режиме автоответчика. В конце концов Джесс позвонила в его головной офис в Лондоне. Секретарь сообщила: Цезарио взял отпуск.
— Он все еще в Милане? — спросила Джесс.
— Мистер ди Сильвестри в Лондоне, синьора. — В голосе секретаря послышалось удивление. — Я передам, что вы хотели с ним связаться.
Джесс была ошеломлена. Почему Цезарио не сказал, что он уже в Лондоне? Ее сердце сжалось от дурного предчувствия. Никакого невинного объяснения ей просто не приходило в голову.
— В этом нет необходимости. Я надеюсь уже сегодня увидеть его. — Джесс положила трубку и взяла сотовый, чтобы позвонить Элис. Ее мобильный телефон тоже работал в режиме автоответчика, а по домашнему телефону ответили, что она гостит в Лондоне у друзей.
Второй раз за последние две недели Джесс почувствовала: ревность готова съесть ее заживо. Страх потерять Цезарио снова открыл двери ее самым худшим подозрениям. Был ли у Цезарио с Элис роман? Где они сейчас находились? В его квартире в Лондоне? Ужасная боль скрутила все ее внутренности.
Джесс была больше не в силах ждать, чтобы выяснить правду. Проглотив подступившие слезы, она решила немедленно отправиться в Лондон, заехать на квартиру к Цезарио и все узнать. Ей нужно выяснить, что происходит. Как она сможет спать ночью, если не будет знать, существует ли еще их брак или нет?
Хотя Джесс знала, что у Цезарио есть квартира в Лондоне, она ни разу там не была.
На машине она доехала до станции и села на лондонский поезд. Впервые в жизни ее укачало. Внутренний разлад выразился в физическом недомогании.
На вокзале она взяла такси и через полчаса бесконечных пробок добралась до ультрасовременной высотки. Поднимаясь в лифте на верхний этаж, Джесс смотрела на свое отражение в полированном металле и думала: неужели это она? Такая бледная и несчастная?
Дверь открыл Риго. Судя по его непринужденным манерам, ее визит ни в коей мере не мог стать для Цезарио чем-то неожиданным и неприятным. Джесс выпрямила спину и расправила плечи, говоря себе: она имеет полное право задавать неудобные вопросы отцу ее будущего ребенка. С этими мыслями она вошла в просторную комнату с панорамными окнами, из которых открывался великолепный вид на город.
Цезарио был на балконе. Стеклянные двери раздвинулись, пропуская его в комнату. Джинсы, черная майка, мокрые волосы зачесаны назад. Вероятно, секретарь все же сообщила о ее звонке.
— Джессика… — Голос его был странно тусклым, глаза усталые, настороженные.
— Думаю, фраза «Не ожидал тебя здесь увидеть» должна принадлежать мне, — перебила его Джесс, не желая показывать свою боль. — Я до последнего момента была уверена — ты по шестнадцать часов трудишься в своем миланском офисе.
40 
