27 
– Это книга не запрещенная.
– Я так не говорил, отче.
– Какой я вам отче?
– Тогда почему же на вас этот воротничок?
– Я взял его на минутку у моего друга. Видите. Он же не пристегнут. Просто надет. А вот мой друг – он монсеньор…
– Монсеньор?
– Да, взгляните на его носки.
Жандарм бросил взгляд на пурпурные носки. И сказал:
– Значит, эта книжка ваша? И воротничок тоже?
– Да, – сказал отец Кихот.
– Вы дали их этому человеку?
– Да. Видите ли, мне было ужасно жарко и…
Жандарм жестом указал ему на машину.
Отец Кихот открыл отделение для перчаток. И не увидел сразу своего удостоверения личности. Жандарм тяжело дышал ему в затылок. Наконец отец Кихот обнаружил удостоверение – возможно, от тяжких вздохов уставшего «Росинанта» оно съехало и попало под обложку красной книжечки, которую положил туда мэр. Отец Кихот вытащил книжку. Имя автора значилось крупными буквами – ЛЕНИН.
– Ленин! – воскликнул жандарм. – Это ваша книга?
– Нет, нет. Моя книга – «Теология морали».
– А это ваша машина?
– Да.
– Но это не ваша книга?
– Это книга вот этого моего друга.
– Которому вы дали к тому же свой воротничок?
– Совершенно верно.
Мэр следом за ними подошел к машине. От звука его голоса жандарм так и подскочил. Нервы у него были явно не в порядке.
– Даже Ленина теперь не запрещено читать. А это его ранние работы – статьи о Марксе и Энгельсе. Написанные главным образом в достопочтенном городе Цюрихе. Можно сказать, небольшая бомба замедленного действия, созданная в городе банкиров.
– Бомба замедленного действия! – воскликнул жандарм.
– Это я так образно выразился.
Жандарм осторожно положил книжку на сиденье и отошел на несколько шагов от машины.
– В вашем удостоверении личности, – сказал он, обращаясь к отцу Кихоту, – ничего не сказано, что вы – монсеньор.
– А он путешествует инкогнито, – сказал мэр.
– Инкогнито! Почему инкогнито?
– Такой уж он скромный – это качество нередко встречается у святых людей.
– Откуда вы приехали?
– Он молился на могиле генералиссимуса…
– Это правда?
– В общем, да, я действительно немного там помолился.
Жандарм снова обследовал его удостоверение личности. И явно несколько успокоился.
– Он прочел с десяток молитв, – поправил мэр. – Двух-трех было бы недостаточно.
– Что значит – недостаточно?
– Бог ведь может быть глуховат. Сам-то я неверующий, но, как я понимаю, этим, должно быть, объясняется то, что по генералиссимусу было отслужено столько месс. Когда молишься за такого человека, надо орать, чтоб тебя услышали.
– Странная у вас компания, – сказал жандарм отцу Кихоту.
– О, не надо обращать внимания на то, что он говорит. В душе он – хороший человек.
– А куда вы теперь направляетесь?
Мэр поспешно произнес:
– Монсеньор хочет вознести еще одну молитву за генералиссимуса перед безымянным пальцем святой Терезы. Как вы знаете, этот палец хранится в монастыре у стен Авилы. Монсеньор не щадит сил для генералиссимуса.
– Слишком что-то вы разговорились. В вашем удостоверении сказано, что вы мэр Эль-Тобосо.
– Был мэром, но меня сместили. А вот монсеньора повысили.
– Где вы останавливались прошлой ночью?
– В Мадриде.
– Где именно? В какой гостинице?
Отец Кихот беспомощно посмотрел на мэра. И сказал:
– В совсем маленьком заведении… я не помню…
– На какой улице?
– В отеле «Палас», – решительно заявил мэр.
– Но это вовсе не маленькое заведение.
– Размеры всегда относительны, – сказал мэр. – Отель «Палас» – совсем маленький по сравнению с усыпальницей генералиссимуса.
Наступило неловкое молчание – возможно, в эту минуту над ними пролетал ангел. Наконец жандарм произнес:
– Побудьте здесь, пока я не вернусь. Если попытаетесь завести машину, – вам не поздоровится.
– Что значит – не поздоровится?
– По-моему, он пригрозил пристрелить нас, если мы тронемся с места.
– В таком случае будем стоять тут.
– Мы и стоим.
– Почему вы солгали ему насчет гостиницы?
– Колебаться было бы еще хуже.
– Но они же могут проверить по нашей ficha.
– Едва ли они станут этим заниматься, да и вообще на это нужно время.
– Для меня это совершенно необъяснимая ситуация, – сказал отец Кихот. – За все годы моей жизни в Эль-Тобосо…
– Так ведь и ваш предок столкнулся с ветряными мельницами, только когда выехал из своего селения. Послушайте! Наша задача куда легче. Мы столкнулись не с тридцатью или сорока ветряными мельницами, а всего лишь с двумя.
27 
