Особенно,... 
69 
Он умел понять, когда женщина готова принять его ухаживания. Она начала нервно кружить возле него… и украдкой бросать на него взгляды, когда думала, что он на нее не смотрит. И это началось в большом зале, в полночь, когда он был кем угодно, но не джентльменом.
Позже она была благодарна ему за то, что он заботился о ней после ее обморока перед церковью. Каким‑то образом он знал, что она плакала о нем, когда его серьезно ранил племенной жеребец‑подросток. И главное: он никогда не забудет, как проснулся после хирургической операции, которую она так отважно проделала, увидел, как она откровенно рассматривает его тело, и заметил любовный голод в ее зеленовато‑голубых глазах.
Он никогда не пытался определить, в какой именно момент Бланш Херрингтон потянуло к нему как к мужчине, но с каждой минутой все больше убеждался, что это произошло.
А теперь в этом уже нельзя было сомневаться. Он хотел поцеловать Бланш нежно и целомудренно, но его страсть стала почти неуправляемой, и он перешел границы. А она ответила на его поцелуи с не меньшей страстью и проливала слезы в его объятиях. Теперь она ответила кивком и робкой дрожащей улыбкой на его предложение прогуляться вместе с ним среди развалин.
У него сейчас болело не только тело, но и сердце. Желание — одно, а любой иной вид тоски по женщине — совсем другое и потому запрещено. Он мог представить себе, как кладет Бланш в свою постель. Но заходить дальше постели нельзя. Он, хромая, шел за ней и шагал осторожно: почва не только была неровной, но еще и усыпанной камнями.
Он мысленно улыбался: каким‑то образом он чувствовал, что Бланш в постели окажется пылкой, несмотря на свое безупречное изящество.
Но ее единственная фраза по‑прежнему казалась ему странной.
«Я не знала, что поцелуй может быть таким».
Что она хотела этим сказать? Что его поцелуй понравился ей гораздо больше, чем поцелуи любого другого мужчины? Может ли так быть? Вероятность этого так мала, что он скорее поставит все свое состояние против клячи, нагруженной самым худшим старьем с Ньюмаркета, чем станет надеяться на такое.
Бланш остановилась, взглянула вверх, на башню, потом посмотрела через плечо на него и неуверенно улыбнулась.
— Если там и есть призраки, это не могут быть ваши предки.
Рекс с восхищением любовался своей спутницей. Какой красивой и элегантной она осталась даже после их безрассудных объятий!
— Если мои предки и потрудились задержаться в нашем мире после смерти, они стали привидениями на крайнем севере Англии.
Бланш наклонилась, сорвала лиловый цветок и поднесла его к своему изящному маленькому носу.
— Он называется утесник и редко зацветает раньше середины лета. Это необычный каприз погоды, — заметил Рекс.
Бланш стояла к нему лицом. Рекс видел яркий румянец на ее щеках, чувствовал, что краснеет и сам, но не мог сказать ни слова, только смотрел на нее и вспоминал, какая она на вкус и на ощупь и как она трепетала в его руках. Он напомнил себе, что они просто поцеловались, хотя ему этот поцелуй не казался простым. Это ни к чему не может привести. Или может?
— Лошади не убегут? — тихо спросила она.
Все его тело напряглось. Не стоило ему думать о том, что она может оказаться в его постели.
— Нет, — ответил он.
— Как вы думаете, живут ли в развалинах привидения?
— Я не верю в духов.
Она кивнула и ответила:
— Я тоже.
Потом она медленно пошла к стене башни, и благодаря этому Рекс смог открыто любоваться ее лицом и фигурой. Но когда Бланш взглянула на него, он опустил глаза и подумал, что должен сдерживать бушующее в нем желание. Поцелуй двух взрослых людей их возраста ничего не значит и не обязательно становится началом любовной связи.
Он начал думать о том, чтобы по‑настоящему поцеловать Бланш, только с тех пор, как проснулся и узнал, что она прооперировала его. Раз она заботится о его благополучии, значит, примет его ухаживания, если ухаживать правильно. Он никогда не думал сделать ее своей любовницей и не должен думать об этом сейчас. Бланш выберет другого мужчину — моложе, чем он, с более легким нравом, с целым телом и целой душой. Ее поцелуи не означали, что она готова к более близким отношениям.
Все его чувства были напряжены до предела.
— О чем вы так глубоко задумались? — тихо спросила Бланш.
Он вздрогнул и почувствовал, что горячая кровь прилила к его щекам.
69 
