24 
– Он… я с ним жила в одном доме…
– В каком еще доме?
– В детском приюте. Я прожила в приюте на севере Англии почти все детство.
Черные глаза прищурились.
– Что случилось с твоими родителями?
У Дарси по спине стекал пот. Вот оно. Вопрос, который отделяет нормальных людей от несчастных. Вопрос, от которого ты чувствуешь себя изгоем. Неудивительно, что она всю жизнь старалась избегать ответа на этот вопрос.
Но разве это не показывает пустоту их с Ренцо отношений, если за все время, что она его знает, он в первый раз задал этот вопрос? Родители умерли – ему было этого достаточно. Он не тот человек, кто будет интересоваться такими мелочами, как, например, самые приятные ее воспоминания или как она проводила рождественские праздники.
– Я незаконнорожденная, – собравшись с духом, сказала она. – Я не знаю, кто мой отец, и мать тоже этого не знала. А она… ее признали не способной воспитывать меня.
– Почему?
– У нее были… проблемы с наркотиками. Она была наркоманкой.
Он шумно выдохнул. Дарси искала на его лице хоть намек на понимание, хоть каплю сочувствия к ней, к тому, что от нее не зависело. Но на его лице по-прежнему была ледяная маска. Черные глаза смотрели так, словно он впервые увидел ее, и то, что увидел, ему не нравится.
– Почему ты раньше ничего не сказала мне?
– Потому что ты не спрашивал. А не спрашивал потому, что не хотел знать! – Она сорвалась на крик. – Ты заявил, что наши отношения не те, когда рассказывают о себе. Ты просто хотел… секса.
Дарси ждала, что он возразит ей, скажет, что у них было нечто большее. Она поймала себя на мысли, что уже думает об их отношениях в прошедшем времени. Но он ничего не отрицал. Какой у него отстраненный вид… словно опустился занавес и закрыл его лицо. Он подошел к столу, около которого прошлой ночью раздевал ее. Сердце замерло, когда она заметила, что он смотрит на полированную поверхность – там стоит лампа, и… больше ничего нет.
Ничего.
Секунда, и взгляд черных глаз переместился на ее лицо. И тут она поняла, что это означает.
– Где колье? – тихо спросил он.
Дарси судорожно соображала, что к чему. От сегодняшнего потрясения она забыла о бриллиантовом колье, которое он купил ей на аукционе. Она смутно помнила, как Ренцо снял с нее колье и положил на стол, потому что его руки в тот момент ласкали ее и она забыла обо всем на свете, кроме этих волшебных прикосновений. Может, она по рассеянности убрала его куда-нибудь, когда утром подбирала свою одежду? Нет. Колье точно лежало на столе, когда…
Страх и ужас сковали ее.
Дрейк! Она вспомнила, что он оставался в комнате один, когда она пошла за пивом. Вспомнила, как он поторопился уйти, а прежде пытался получить от нее деньги. Колье украл Дрейк?
Конечно.
– Я не…
– Твой приятель его взял? – с металлом в голосе спросил Ренцо.
– Он не…
– Дарси, в чем дело? – Он не дал ей договорить. – Выходит, я неожиданно пришел домой и нарушил твой план? – Теперь голос прозвучал презрительно.
– Какой… план?
– О, прекрати. Разве это не известная схема мошенников? Сначала обмануть, потом ограбить.
Дарси не верила своим ушам.
– Неужели ты так думаешь?
– А почему мне так не думать? Вероятно, это моя первая трезвая мысль за долгое время, поскольку я больше не околдован твоей белоснежной кожей и изумительными глазами. – Он тряхнул головой, словно приходил в себя после глубокой комы. – Интересно, а не задумала ли ты все это с самого начала?
Холодные мурашки прокатились у Дарси по коже.
– Ты о чем? – прошептала она.
– Я частенько спрашивал себя, что ты могла бы дать мужчине, у которого есть все. Еще один дом или более дорогую машину? – жестко и грозно продолжал он. – Нет. Но вот невинность… Это совсем другое дело.
– Я не понимаю.
– Сама подумай. Что женщина ценит больше всего, cara mia? – Итальянские слова уже не прозвучали нежным обращением – они жалили. – Si. Вижу, ты начинаешь соображать. Твоя невинность. Бесценная и самая большая ставка на рынке услуг. Разве всегда бывает не так?
– Ренцо… – Дарси охватило жуткое отчаяние. – Как ты можешь такое подумать?
– Иногда я недоумевал, почему ты, красивая и сексуальная женщина, нуждающаяся в деньгах и изматывающая себя тяжелой работой, не завела богатого любовника, чтобы выбраться из нищеты до того, как появился я.
Отчаяние перешло в негодование.
– Ты хочешь сказать… использовать мужчину… жить за его счет?
24 
