63 
На лице Делии нарисовалось отвращение.
– С тобой неинтересно играть!
– Держу пари, брак на время пошатнулся.
– Нет, он был слишком милый парень. – Делия покосилась на Джесс. – Однако немного шутливой болтовни пошло тебе на пользу. Ты выглядела очень озабоченной, когда пришла, Джесс.
– Я и чувствовала себя так же, но небольшая порция Делии и «Коулд Дак» меня вылечила.
– Ты можешь говорить об этой проблеме?
– О да. Национальный институт здравоохранения включил меня в свой список инспекторов неких заявок на получение субсидий. Меня в последнюю минуту выдвинули на замену в комитет, так что завтра утром я отправляюсь в Бостон. Это перечеркивает мой график работы, но главная проблема не в этом. Главная проблема – Уолтер.
Делия выстроила на краю тарелки линию из оливковых косточек.
– Я сменю свою пиццерию. Косточки! Только этого не хватало! И в чем же состоит угроза, связанная с Уолтером?
– Он может расстроиться, если я буду отсутствовать всю ночь, хотя я не могу приравнять его к маленькому ребенку ни в каком отношении, включая то, как работает его ум, – принялась рассказывать Джесс, радуясь, что кто-то со стороны может ее выслушать. – Как раз в этот самый момент он решил совершить прорыв во всех направлениях. Делия, это так волнующе! Меньше всего мне нужен расстроенный Уолтер. А он ведь ожидает, что Ари Мелос отошлет его обратно в Психушку, как только я выйду за порог.
– Это вероятно?
– Нет, вообще-то я уверена, что он в безопасности. Если Ари решит запереть его где-либо, это будет в ХИ, а не в Психушке: Уолтер не проявляет никакой потребности в психиатрической изоляции… о, уже три года!
– Тогда почему ты сама не запрешь его перед отъездом? Ты говоришь, он тебе доверяет. Быть может, я что-то не так поняла, но звучит так, будто Уолтер боится именно Психушки – гораздо больше, чем просто быть запертым в своей комнате в ХИ. Не можешь ли ты уговорить его? Чтобы он позволил тебе самой его запереть? Или я чего-то не уловила?
– Нет, ты права. Беда в том, что я обещала ему свободу в мое отсутствие. Мне бы пришлось нарушить свое обещание.
– Тогда это будет хорошая проверка его этики, – проницательно заметила Делия. – Если он делает все эти волнующие прорывы, он должен уметь справиться с парой-тройкой разочарований.
Джесс приняла еще один бокал «Коулд Дак».
– О, Делия, ты просишь слишком многого! Я ведь не случайно употребила метафору дорожной карты – мы с ним путешествуем по абсолютной terra incognita[49], и я не зря называю его мозг неизвестной страной. На многих уровнях мышление Уолтера является высокоразвитым, даже изощренным – он может читать и понимать техническую литературу, фактологические книги и высоко ценит классическую музыку. Хотя от популярной ему скучно – думаю, потому, что она лишена математичности. В то же время на других уровнях его мыслительные процессы недоразвиты, даже непостижимы. К примеру, он пускает слюни по поводу шекспировского использования языка, но не может оценить ни одну из ключевых эмоций в пьесах того же Шекспира, как, например, Эдипов комплекс Гамлета или ревность Отелло.
– Интеллектуально компетентный, но в эмоциональном отношении имбецил?
– Не настолько буквально, но… да, что-то в этом роде.
– То есть, если ты оставишь Уолтера на свободе, ты не на сто процентов уверена, что он переживет это. Хотя, думаю, твое недоверие к другим людям куда больше твоего неверия в Уолтера.
Вытянутая физиономия Джесс просияла.
– Да, вот именно!
Стоял очередной жаркий безветренный день, и над проливом висела коричневая грива смога, такая гладкая и глянцевитая, словно лист отполированной стали. Две женщины сидели, развернув кресла лицом к огромному окну и открывающемуся за ним виду, и некоторое время ничего не говорили. Старый отец Рейли из церкви Святой Марии прошел вдоль каменистого пляжа с двумя своими старыми собаками породы бигль – знак того, что все в порядке в его мире. Как жаль, что другие миры, вроде мира Джесс, были более новыми, более туманными, более непредсказуемыми.
– Джесс, – начала Делия, подбирая слова, – я далека от того, чтобы учить тебя твоей потрясающей работе, особенно когда я в абсолютном тупике со своей собственной, но меня терзает непроходящее чувство, что тебе следует на время своего отсутствия ограничить передвижения Уолтера Дженкинса по меньшей мере его комнатой в ХИ. Поскольку ты уверена, что он теперь обладает мощными умственными способностями, возможно, ты смогла бы найти правильные слова, чтобы примирить его с очень кратким арестом в том помещении, которое он, похоже, считает скорее домом, чем тюрьмой. Не давай ему никаких успокоительных, чтобы подавлять эмоции – или что там у него их заменяет. Таким образом, он будет в достаточно бодром состоянии, чтобы понять, что ты ни в чем ему не солгала.
63 
