129 
Прикинув, в какой стороне должна была остаться деревня, я медленно пошла в противоположную, постоянно оглядываясь и вздрагивая от каждого звука. Босиком по лесу идти – еще то удовольствие. Исколотые ноги болели, да и сил осталось лишь брести, хватаясь за стволы. Перебралась через какой-то ручеек, подошла к оврагу – глубокому, с такими крутыми склонами, что вниз – только кубарем. Постояла немного, повернула направо, несколько шагов еще сделала – и ноги отказались идти.
Я села в корнях акации, осмотрела израненные в кровь подошвы. Тени сгущались и, чтобы не видеть их, я уткнулась лицом в колени – кто бы ни нашел меня здесь, убежать все равно уже не получится.
Не знаю, сколько времени прошло, но мне надоело сидеть и ждать неизвестно чего. Медленно, прихрамывая, я побрела вдоль оврага. На его дне змеился ручей, и я очень надеялась, что он приведет меня к реке.
– Женя! Женька, стой!
Вздрогнула, обернулась, боясь поверить, что действительно слышу этот голос. Ухватилась за ближайший ствол, чтобы на радостях не свалиться с обрыва.
Силуэт Ариса на противоположной стороне оврага расплывался в темноте блеклым пятном.
– Стой на месте, – приказал. – Я сейчас переберусь к тебе.
– Арис, это правда ты? – его голос показался мне каким-то подозрительно спокойным, тогда как мой срывался от волнения.
– Правда, – отозвался он, примерился, где легче спуститься, ухватился за один ствол, за другой. Получалось не слишком быстро, и у меня было достаточно времени, чтобы подумать над проверочными вопросами, но ничего путного в голову не приходило.
– Если это и правда ты, – негромко сказала я, вглядываясь в силуэт, спустившийся на дно оврага, – скажи мне свое настоящее имя.
Молчание. Потом Арис отозвался:
– Давай другой вопрос.
Я отступила от края, спряталась за дерево. Где-то здесь, не очень далеко, находится логово Огненного Змея, вернее, его вполне уютная избушка. А Леон сказал, что этот змей умеет принимать любой облик. Что если это он превратился сейчас в нашего Горыныча?
– Нет, Арис, – я постаралась, чтобы голос звучал твердо, – я хочу, чтобы ты сказал мне свое имя.
– Не могу. Придумай что-нибудь другое.
А ведь он вот-вот выберется наверх! Я сделала шаг назад, за ним – другой, потом развернулась и побежала.
– Стой! – донеслось.
Он кричал еще что-то, но тикающий шум в ушах заглушил слова.
Вот только не прошло и нескольких минут, а я уже почти жалела, что убежала. Может, это все-таки был Арис? А если нет – все равно догонит. По крови выследит – наверняка от ран на подошвах остались следы.
Тени в подлеске казались чернильно-черными, деревья словно вытянулись, их кроны смыкались где-то немыслимо высоко над головой. Узенькая тропка вывернула откуда-то из зарослей. Я прошла по ней и оказалась на небольшой поляне. Вокруг – черные силуэты деревьев, наверху – богато расшитое незнакомыми созвездиями небо. Что-то вспыхнуло в той вышине огненной лентой, словно молния, и ярким, полыхающим сгустком упало вниз.
Я зажмурилась, отскочила назад, но огонь врезался в землю посреди поляны, искры рассыпались по траве и погасли. Передо мной стоял человек, только вместо волос у него – пламя, и в вышивке рубашки, и в складках шелкового кушака…
Огонь погас. Я узнала гостеприимного хозяина, вчера накормившего нас ужином и пригласившего остаться на ночь. Того самого, которого Леон назвал Огненным Змеем.
– Заблудилась? – его глаза отсвечивали золотом и в темноте казались слишком яркими. – Ты на моей земле.
– Извините, – пробормотала я. Отступила на шаг и застыла. Голова кружилась, по телу разливалась приятная слабость. Упасть, поддаться, остаться… Я замотала головой, отгоняя дурман.
Он засмеялся.
– Я не сержусь, но тебе нельзя оставаться здесь одной. Давай подождем. Вместе подождем. Братец уже рядом, – он прищурился, глаза вспыхнули золотыми искрами. – Ты сядь пока, если хочешь.
Я бы не села – упала, но решила остаться на ногах. Кто его знает?..
Он разглядывал меня с насмешливой улыбкой, думая, видно, о чем-то веселом, и шагнул вперед как раз в тот момент, когда на поляну вылетел Горыныч.
Арис просто встал между нами, держа наготове трофейный топор. Огнеглазый остановился, сокрушенно покачал головой.
– И не стыдно тебе на брата руку поднимать?
Пламя охватило топорище, заставив Горыныча не сразу, но разжать пальцы. Оружие упало на землю, обугленная, почерневшая рукоять распалась на две части.
129 
