50 
— Мы еще не выехали за пределы поместья? — осведомился он.
Джаскен стоял рядом с кромкой бассейна, из вежливости неизменно оставаясь в поле зрения хозяина. Он просканировал туманный пейзаж своими окулинзами, зафиксировал нужный фрагмент картинки и увеличил ее, чтобы рассмотреть во всех подробностях, прослушал поступавшие с земли радиосигналы и снял сигнатуру источников теплового излучения.
— Сейчас выясню, — ответил он и едва слышно произнес что-то, одновременно прижав палец к серьгокоммуникатору в мочке уха.
— Да, господин, — сообщил он Вепперсу, — капитан Буссе сообщает, что мы все еще в пределах поместья, на расстоянии тридцати километров от его границы, если быть точным.
Джаскен пробежался по маленькой клавиатуре, закрепленной на тыльной стороне его левой кисти, и вызвал оригинал изображения, сформированного окулинзами. Уточненное значение составило тридцать кликов.
Командовала Гало VII женщина — капитан Буссе, нанятая управлять Колесом, как подозревал Джаскен, отнюдь не за высокий профессионализм, а за эффектную внешность, поэтому он не доверял ей и перепроверял, когда только мог, все предоставленные ею данные. Пока что ему не удалось поймать ее на достаточно серьезной ошибке, чтобы имело смысл завести с Вепперсом разговор о должностном несоответствии капитана, но Джаскен пока не терял надежды на успех.
— Угу, — пробормотал Вепперс, и его тут же перестало интересовать, владеет ли он дальними холмами или нет. Его правая рука словно помимо воли поднялась к лицу, а пальцы осторожно, очень осторожно, погладили фальшивый кончик носа, под которым медленно регенерировалась плоть и нарастали хрящики. Подделка была очень убедительной, особенно в сочетании с профессиональным актерским макияжем, но Вепперс не мог избавиться от неприятных ощущений. Он отменил несколько важных визитов и сдвинул сроки куда большего числа встреч за дни, миновавшие после ужасного происшествия в опере. Как же мерзко все вышло. Хуже того, расползались неуместные слухи, шило не удалось полностью утаить в мешке. Особенно подозрительной со стороны выглядела срочная отмена приема вечером того злосчастного дня, на которую он был вынужден пойти без всяких объяснений, потому что у него не осталось времени их придумать. Впоследствии доктор Сульбазги предложил легенду, по которой Джаскен якобы отсек хозяину кончик носа во время фехтовального поединка.
— Это хорошая версия, — согласился с его предложением Вепперс, лежа на больничной койке глубоко в подвалах городского дома в Убруатере всего через полчаса после того, как девка напала на него. Он с горечью осознал, что голос его сделался странным: носовым, приглушенным, точно его кто-то душил. Сульбазги наложил бандаж, обработал рану коагулянтом, антисептиком и стабилизирующим гелем. Пластического хирурга уже вызвали, тот был в пути. Тело девки увезли из театра и спрятали в холодильнике морга. Доктор Сульбазги пообещал заняться им позже.
Вепперса все еще трясло, хотя Сульбазги выписал ему сильнодействующие успокоительные. Он валялся на койке, как бревно, и думал о своем, пока врач суетился над ним. Он не мог дождаться возвращения Джаскена из оперы, куда тот отправился, чтобы проверить, все ли следы происшествия вычищены и согласуются ли между собой показания присутствовавших.
Девку не следовало убивать, это было дурацким, импульсивным, ненужным решением. В тех редких случаях, когда подобные действия необходимы, их всегда надлежит совершать руками подчиненных. Для этого он содержал ораву телохранителей, а также Джаскена и его бригаду особого назначения. Самому же следует оставаться на расстоянии, чтобы в случае чего все отрицать и предъявить следствию неоспоримое алиби. Но он в тот момент впал в раж, ослепленный близостью беглянки, осознанием того, что девку наконец удалось загнать в ловушку. Ее должны были изловить уже через несколько минут. Как же он мог удержаться от участия в завершающем акте этой облавы — нет, охотничьего спектакля?
Но все равно, все равно он не должен был убивать ее. В конце концов, в нее были вложены такие средства, такие усилия, она сама по себе представляла практически неоценимое сокровище, а теперь оказалось, что все это было зря, и он чувствовал крайнюю досаду от потери. Люди неминуемо обратят внимание, что девушка не показывается с ним в свете. Более-менее убедительная причина, на скорую руку состряпанная пиарщиками после того, как обнаружился ее побег по дороге в дом моды, сводилась к редкой болезни, от которой-де страдают только Инталии.
50 
