80 
Такие невеселые мысли одолевали путников дорогой — и вдруг среди них затесалась одна радостная.
— Между прочим, это даже хорошо, что мы встретили героев! — объявил Иван неожиданно для спутников.
— Чего хорошего-то? — пробурчал Кьетт. Воспоминание о вчерашней встрече было ему неприятно — он здорово перетрусил, хоть и старался виду не показывать. Не за себя, конечно, испугался — за спутников своих. Дойди дело до оружия — в одиночку как-нибудь вывернулся бы, в крайнем случае, сбежал. Отступление — это тоже стратегический маневр, как любил говаривать покойный ротмистр Кенгере в тех случаях, когда эскадрон их покидал поле боя не самым славным образом. Человеку, будь он хоть трижды герой, нолькра не догнать никогда, природа не позволяет. Зато другого человека — легко, о снурле и говорить не приходится. В общем, было от чего перенервничать. Лучше бы тех героев и не видеть никогда! — Глаза бы на них не глядели! — так он и сказал.
Но Иван настаивал:
— Нет, хорошо. Вот смотри. Мы с вами блуждали по Пустоши недели полторы вместо положенных двух дней: с пути сбивались, направление меняли. А с героями такого не могло случиться, ведь правда?
— Скорее всего, — согласился Кьетт уныло, ему вдруг очень досадно стало, зачем он тоже не герой?
— Да! — с энтузиазмом развивал свою мысль Иван, он-то в герои не рвался. — Они наверняка двигались в верном направлении и пересекли Пустошь строго перпендикулярно! И в результате догнали нас! Понимаете, что это значит?
— Что ходим медленно, — продолжал дуться Кьетт, хотя все уже прекрасно понимал.
— Что мы на верном пути! — обрадовался догадке Болимс Влек. — В смысле, что теперь мы можем сориентироваться по карте, где именно находимся, и двигаться по этим землям более или менее осмысленно!
— Хорошо сказано! — признал Кьетт. — Чувствуется, что юрист, умеешь формулировать мысли!.. А где у нас карта?
Карта лежала у Влека в мешке. И выходило по ней, что сотню лет назад ближайшим городом в этой округе был Гемгиз, лежавший к востоку от их примерного местонахождения.
— Вот туда и пойдем! — объявил Иван. — Надеюсь, у них только столица «по всему царству елозит», а другие города на месте стоят?
— Трудно сказать, — засомневался Кьетт. — Но в любом случае надо искать город, там всегда можно больше узнать, чем в деревне. Идем!.. Болимс, ты что?
Снурл стоял со скорбным видом, опустив голову.
— Просто не представляю, как мы явимся в город в таком виде! — горестно простонал он. — Выглядим сущими оборванцами!
Да, именно так они и выглядели из-за погрызенных штанов.
— Наплюй, — легкомысленно посоветовал Кьетт. — Здесь чужой мир, чего стесняться-то!
— Тебе легко говорить! — возразил Влек. — У тебя почти все дыры ниже колена! А у меня вот! — Он повернулся задом, и Кьетт приумолк. Потому что прорехи у Болимса выглядели действительно очень нескромно, они шли от самого хвоста, и в них проглядывали не менее изодранные кальсоны нежно-сиреневого цвета, все в пятнах засохшей крови.
К счастью, ум у нолькра был деятельным, он быстро нашел выход.
— Ничего, сейчас мы с Иваном как-нибудь тебя зашьем, а в городе раздобудем новые штаны.
— Как же мы их раздобудем, если денег нет? — напомнил Иван. — Медяки какие-то остались, на трое штанов точно не хватит. Воровать, что ли, станем?
Некоторое время они молчали, обдумывая проблему.
— Нет, воровать нам нельзя. Для этого специальные амулеты нужны. Иначе проклянет обворованный, и удачи не будет. — Видно, моральных преград у Кьетта не имелось — исключительно прагматические. — Придется зарабатывать как-нибудь. Иван, помнишь, ты хотел дрова рубить…
Иван прикинул в уме — он уже немного разбирался в здешних ценах.
— Дровами много не заработаешь. Помнится, ты колдовать собирался?
— Можно еще материализовывать и продавать, — неуверенно предложил снурл.
— Короче, будем действовать по обстоятельствам. Для начала надо хотя бы выяснить, есть там город или уже нет! — подытожил Кьетт. — А чтобы сделать это, мы должны прежде всего заняться штанами.
Занялись. И узнали, что чинить на морозе кожаные штаны — занятие не из простых. Крови было пролито немало, особенно тяжело пришлось Болимсу Влеку, ему-то игла впивалась не в коченеющие на морозе пальцы, а в гораздо более чувствительные участки тела. И хотя Кьетт при каждом его «ой!» принимался втолковывать, что по сравнению с зубами водяных чудовищ укол швейной иглы — это сущий пустяк, снурлу от его слов легче не становилось.
80 
