Особенно,... 
78 
– Нет, – прошептала она, почувствовав, что он приподнимается. – Останься со мной.
Макс заставил ее замолчать поцелуем и разомкнул ее руки, вставая. Около умывальника он налил в чашку свежей воды из кувшина и принес ее вместе с мягкой тряпкой. Смущенная Лизетта не могла смотреть ему в глаза, когда он смывал с ее бедер остатки страсти. Затем он с невозмутимым видом вытер тряпкой ее тело, но она чувствовала его горячий взгляд на своей талии и груди.
Когда Макс закончил и снова прилег к ней, Лизетта повернулась к нему. Ее рука обвилась вокруг его шеи, а губы прильнули к его плечу. Она тотчас почувствовала, как он возбудился в ответ.
– Ты пытаешься соблазнить меня? – прошептал он с улыбкой.
Лизетта кивнула, нежно касаясь щекой его шеи и плеча.
– Слишком быстро после первого раза. – Однако Макс не мог удержаться от желания погладить рукой ее спину. Ее тело так уютно прижималось к нему, и память об их любовных ласках все еще витала в воздухе, как аромат экзотических духов. Внезапно страсть снова охватила его с ослепительной силой, и он не мог подавить ее. Макс отыскал губы Лизетты, придвинул ее к себе поближе и почувствовал, как ее тело страстно выгнулось, прижимаясь к нему.
Его пальцы скользнули между ее бедер, зарывшись в сокровенную теплоту. Лизетта вздрогнула и раскрылась навстречу ему. Он покрыл нежными поцелуями ее шею и грудь. Постанывая на его плече, Лизетта не пыталась сопротивляться, полностью отдаваясь власти мужа. Пусть если даже опять будет больно!
Его опытные пальцы мягко скользили по ее телу, успокаивая дрожащие руки, затем он легко вошел в нее, помня, что она только что потеряла свою невинность. На этот раз Лизетта испытывала наслаждение, отдаваясь ему, и ее стоны означали нечто большее, чем первоначальное удивление. Макс обхватил ее руками, целуя лицо, волосы, впадинку за ухом. Он двигался не спеша, пока она не начала всхлипывать и судорожно не вцепилась в него, достигнув вершины блаженства. Макс последовал за ней, закрыв глаза и содрогаясь.
Затем Лизетта расслабилась, положив голову ему на грудь, а Макс гладил ее, глядя в забрызганное дождем окно.
– Лизетта, – прошептал он, переведя взгляд на ее бледные плечи.
Даже после того, как она уснула, он не находил покоя, его обуревали мысли, которые он никак не мог отогнать.
Глава 9
Лизетта проснулась, когда косой солнечный луч коснулся ее век. Она отвернулась от окна с недовольным мычанием и уткнулась в волосатую грудь мужа. Девушка смущенно заморгала, затем вспомнила, что произошло ночью. Если бы она не проснулась рядом с ним, то, возможно, все это показалось бы только сном. В течение нескольких часов Лизетта то засыпала, то снова просыпалась, сонно удивляясь, что прижимается к крепкому теплому телу Макса, чувствует его дыхание на своих волосах и его руку под своей шеей.
– Доброе утро, – хрипло произнес Макс и улыбнулся, увидев, что она натягивает простыню на себя. Он был очарован ее смущением. – Боюсь, что уже поздно заботиться о скромности, детка. – Его рука легла поперек простыни, прикрывающей то местечко, где соединялись бедра. – Я наблюдал за тобой некоторое время.
Лизетта еще гуще покраснела, когда поняла: теперь все домашние знают, что она и Макс находятся в одной комнате. Она была уверена, что события, происшедшие ночью, написаны на ее лице. Ирэн, так же как и Ноэлайн, будет довольна. Неожиданно Лизетта улыбнулась.
– В чем дело? – спросил Макс, прижимаясь губами к ее виску.
– Просто я подумала, что, может быть, теперь я перестану искать под подушкой клочки красной ткани.
– Красной ткани? – повторил Макс. Его рука блуждала вверх и вниз по ее обнаженной спине.
– Да. Ноэлайн прячет их туда, чтобы привлечь Миче Агоссу.
Макс улыбнулся:
– Это креольский демон любви. Но все эти чары ни к чему. Я и так все время желал тебя.
– Тогда почему же ты так долго ждал, чтобы завершить наш брак, как положено? – спросила Лизетта, зарывшись лицом в его грудь. Она вдыхала запах Макса, размышляя, как странно чувствовать себя в безопасности в его объятиях, а ведь раньше она ужасно боялась его.
Макс откинул голову назад и посмотрел на нее с явным удивлением.
– Вы сами отвергали мои ухаживания, мадам. Я полагал, что тебе неприятно мое присутствие.
78 
