30 
Не сознавая, что делает, он наклонился к ней и поцеловал в мягкие губы, прикоснувшись к ее устам всего лишь на мгновение. Поцелуй получился нежным и бережным, словно капли дождя упали на лепестки цветка.
Кеннингтон воспарил на седьмое небо от счастья, когда на миг Луэлла ответила на его поцелуй, но потом испуганно отпрянула.
— Дэвид, — охрипшим от смущения голоском прошептала она.
— Ох, простите меня! Я был настолько очарован, что забыл обо всем. Луэлла, вы очень красивы и должны знать, как я…
— Ш-ш, тише, — сказала она ему, прижимая пальчики к его четко очерченным губам. — Не то чтобы вы были мне неприятны, просто я должна принимать в расчет не только себя и свои чувства. Есть ведь еще и тетя Эдит.
— Да, конечно. Я прошу извинить меня.
— Дело не в том, что вы мне не нравитесь, Дэвид, но я не так быстра в своих привязанностях, как вы. Мы должны двигаться вперед очень осторожно.
— Естественно. Как вам будет угодно, — сказал он, отстраняясь от нее.
— Надеюсь, вы понимаете. Мне следует позаботиться о тете Эдит, поскольку, кроме меня, у нее больше никого нет.
— Да-да, вы правы, разумеется.
Виконт подошел к граммофону и снял с него пластинку.
— Я вдруг понял, что сильно устал, — сказал он. — Надеюсь, вы извините меня? Полагаю, мне лучше уйти.
Вот теперь пришла очередь Луэллы испытать замешательство, но ее обуревали настолько разноречивые чувства, что она лишь просто кивнула в ответ.
— Спокойной ночи, Луэлла, и примите мою благодарность за незабываемый вечер.
Поклонившись, он вышел из комнаты, оставив девушку одну и в растерянности.
«Черт бы побрал мою поспешность, — прошипел он про себя, прыгая через две ступеньки вверх по лестнице. — Вот теперь я наверняка отпугнул ее — учитывая, что это было последним, чего я хотел достичь».
* * *
Не успел виконт оглянуться, как наступило утро пятницы, и он сообразил, что совсем уже скоро Луэлла покинет Торр-Хаус.
Он с удивлением увидел целую очередь людей, выстроившихся у дома к десяти часам утра — все они хотели пройти собеседование и получить место садовника.
«Она просто чудо», — подумал он, когда Корк повел процессию кандидатов на кухню, где их уже ждала Луэлла.
Двумя часами позже она, довольная и сияющая, вышла из-под лестницы.
— Два опытных садовника приступят к работе немедленно, — провозгласила она, войдя в библиотеку и устало опускаясь в кресло в стиле «Чиппэндейл». — Сейчас Корк показывает им территорию, а после уже отведет меня к ним, чтобы я дала им точные указания, с чего начать.
— Превосходно, — заметил виконт, поднимая голову от чертежной доски.
После завтрака он едва начертил пару линий, вместо этого вновь и вновь перебирая в памяти события минувшего вечера.
— Они будут жить за территорией поместья до тех пор, пока особняк не отреставрируют, — продолжала Луэлла. — Как продвигаются ваши планы переделки дома?
Виконт со вздохом отложил карандаш в сторону.
— Медленно. Это нелегкая задача, и я столкнулся с тем, что не знаю, где разместить померанцевую оранжерею, которую запланировал.
— Она должна соединяться с домом?
— Ну, в общем, необязательно…
— В таком случае, что вы скажете насчет стены на боковой части нижней террасы? Той, что ближе всего к кухне? Разве нельзя возвести ее там?
— Разумеется, можно. Это великолепно, право, великолепно!
— Просто вы за деревьями не видите леса, — лукаво заметила Луэлла.
Встав из кресла, девушка подошла к чертежной доске и начала рассматривать его набросок.
Она стояла так близко от него, что виконт едва не задохнулся от любви к ней.
— Дом получается очень красивым, — отметила она с одобрением. — Мне кажется, я бы и сама хотела жить в таком месте.
Очарованный ее близостью, виконт не в состоянии был сдержать себя:
— Вы могли бы, Луэлла — если бы только согласились стать моей женой!
Не успели эти слова сорваться с его губ, как он понял, что совершил непростительный промах, сказав о своих чувствах вслух.
Выражение заинтересованности на лице Луэллы моментально сменилось холодной отчужденностью, и она отошла от чертежной доски, направляясь к дверям.
— Я только что вспомнила о том, что должна написать письмо слугам в доме тети Эдит, чтобы они подготовили его к нашему возвращению. Сколь бы приятным ни было ваше гостеприимство, нам хочется поскорее оказаться под собственной крышей. А теперь прошу извинить меня…
30 
