31 
И в шорохе юбок она покинула комнату.
Виконт с силой ударил кулаком по чертежной доске.
— Проклятье! Проклятье! — вскричал он. — Вот теперь я окончательно потерял ее. Мне не следовало выпаливать то, что думал. Какой же я болван!
* * *
В тот день он не видел Луэллу вплоть до самого ужина.
Даже доставка нового телефона, событие, произведшее настоящий фурор среди слуг, не заинтересовала ее, когда он попытался продемонстрировать аппарат.
К ним присоединилась графиня, чем несколько разрядила атмосферу.
Луэлла выглядела еще милее прежнего, и у виконта разрывалось сердце, когда он видел, с какой холодностью она обращается к нему.
— Вы непременно должны приехать и погостить у нас в Пертшире, — тем временем говорила тетка Эдит, воздавая должное мясному супу с овощами, приготовленному миссис Корк. — Замок Бремор, несмотря на то что старинный и открытый всем ветрам, в августе поистине великолепен. Вы могли бы приехать как раз к охоте на куропаток.
Виконт метнул взгляд на Луэллу и, заметив, как по лицу девушки промелькнула тень испуга, ответил:
— Благодарю вас, но я буду занят здесь ремонтом. Хочу, чтобы строители начали работы сразу же после того, как я подготовлю свои чертежи. Собственно говоря, часть рабочих прибывает уже на будущей неделе, и я планирую, чтобы они снесли несколько старых хозяйственных построек, к тому же я принял ваше предложение возвести оранжерею подле кухни, Луэлла.
— Моя племянница — очень умная молодая леди, — заметила графиня. — Будь она мужчиной, непременно добилась бы потрясающих успехов в любой области, в которой вздумала бы специализироваться.
— Тетя, вы заставляете меня краснеть! — воскликнула Луэлла, откладывая в сторону ложку. — Кроме того, лорд Кеннингтон и сам выдающийся архитектор, в чем я нисколько не сомневаюсь.
Но, говоря о виконте, Луэлла избегала смотреть на него, и он почувствовал себя уязвленным оттого, что она обращается к нему в третьем лице. Ему нравилось слышать, как звучит его собственное имя из ее уст.
— Мне будет очень жаль уезжать отсюда в понедельник, — продолжала графиня. — На неделю мы отправимся в Лондон — горизонт уже наверняка чист, и, вне всякого сомнения, Франк Коннолли отказался от мысли и далее разыскивать нас.
— Вы вольны оставаться здесь так долго, как только захотите, — предложил виконт.
— Благодарю вас, но после того как мы совершим кое-какие покупки в Лондоне, нам бы хотелось вернуться домой. Мы и так отсутствовали слишком долго, — поспешно вставила Луэлла.
Ее быстрый ответ вновь уколол виконта, и он решил, что должен поговорить с ней наедине при первой же возможности.
«Мое неожиданное предложение руки и сердца явно оскорбило ее, — подумал Дэвид, — а я не хочу, чтобы она полагала меня очередным несносным типом, добивающимся ее расположения».
Когда они перешли в гостиную, виконт отвел Луэллу в сторону.
— Луэлла, боюсь, я огорчил вас своим предложением, — начал он, после того как графиня тактично оставила их одних.
Девушка залилась румянцем до корней волос.
— Ничуть не бывало, — с явной неловкостью ответила она. — Признáюсь, я была несколько ошеломлена, но вовсе не считаю, что об этом не может быть и речи. Просто еще не время, только и всего…
Виконт бережно и трепетно взял ее ладошку в свои руки и заглянул ей в глаза.
— Так я могу надеяться?
— Позвольте хорошенько обдумать все, что вы сказали мне, Дэвид, и я обещаю дать вам ответ после того, как вернусь домой. Мне нужно будет испросить совета у тети Эдит.
— Разумеется, — с горячностью отозвался он.
— А теперь давайте вернемся к ней, пока она не начала беспокоиться, не случилось ли с нами чего-нибудь.
Луэлла повернулась и вышла из столовой.
Дэвид, немного помедлив, сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.
«Она не сказала „нет“, — подумал он. — У меня еще есть надежда».
Немного погодя, когда они допили кофе, виконт предложил им, вместо того чтобы снимать номера в гостинице, остановиться в его доме на Саут-Одли-стрит.
— Я позвоню слугам и распоряжусь приготовить его для вас, — сказал он. — А Беннет отвезет вас на вокзал в Барнстейпле. Возражения не принимаются, и потому даже не думайте протестовать.
— Благодарю вас, вы очень любезны, — отозвалась графиня.
— Пока остаетесь под моей крышей, вы ни в чем не будете знать нужды.
31 
