Особенно,... 
176 
Кентавры друг за другом вылезли из воды на остров. Как только все четыре копыта Клан-Финтана обрели под собою земную твердь, я сразу соскользнула с его спины и передала бурдюк с вином Виктории. Она откупорила его, но пить не стала, отдала Дугалу. Я начала развязывать кисет Сайлы, мысленно благодаря целительницу за дальновидность и молясь, чтобы она благополучно пересекла реку. Внутри кисета оказалась баночка с густой желтой мазью, пара моточков прозрачных хлопковых бинтов и несколько игл с загнутыми концами, а также черная нить, больше похожая на рыболовную леску. Тут я здорово удивилась, но тихо охнула, когда до меня дошло, что этими иглами зашивают раны, а вовсе не ставят на место оторвавшиеся пуговицы.
— Покажи, где болит, — сказала я, едва сдерживая нахлынувшие чувства.
Муж тяжело дышал и был почти весь покрыт кровью и грязью, но я все равно разглядела, что его кожа, некогда бронзовая, стала бледной, даже с сероватым оттенком. Мускулы его подергивались, а из раны на голове не переставая сочилась кровь.
— Я услышал, как ты меня позвала, — прохрипел Клан-Финтан.
— Я бы ни за что не ушла без тебя. — У меня навернулись слезы. — Ты… ты поправишься?
Он протянул мне руку, я сразу прижалась к ней и призналась дрожащим голосом:
— Боюсь к тебе прикоснуться.
Муж прикрыл глаза, поднес мою ладонь к губам и поцеловал.
— Не бойся. — Его губы по-прежнему прижимались к моей ладони.
«Обработай раны мазью», — приказал голос в моей голове.
Прежде чем заняться этим, я оторвала кусочек бинта и жестом велела Дугалу принести бурдюк. Намочив бинт, я сделала глоточек, после чего снова плеснула на бинт.
— Тебе тоже нужно выпить. — Я сунула бурдюк Клан-Финтану, и тот сделал несколько больших глотков.
— Наклонись, чтобы я достала до раны на голове, и стой смирно. Уверена, будет больно. Очень больно.
— Сначала займись ранами Дугала.
Я посмотрела на юного кентавра, но тот решительно покачал головой.
— Этот парень не истекает кровью в отличие от тебя. Так что наклонись и не дергайся.
— Я помогу Дугалу, — решительно заявила Виктория.
Она тоже взяла кусок бинта и намочила его в вине. Я краем глаза наблюдала, как охотница подошла к молодому кентавру. У него был такой вид, словно он не знал, как поступить: то ли радостно завилять хвостом, то ли пуститься наутек. Дугал предпочел не делать ни того ни другого и буквально окаменел, когда красавица охотница начала промывать ему рану на щеке. По-моему, он даже не дышал.
— Дышать-то можно!.. — сделала ему выговор Виктория.
— Слушаюсь, — ответил юный кентавр и с шумом выдохнул.
Наверное, я расплылась в глупой улыбке, потому что муж хрипло прошептал:
— Не смейся над жеребенком.
Я виновато дернулась, несказанно довольная, что ему еще хватало сил поддразнивать меня, и прошептала в ответ:
— Даже не думала смеяться. Ты ведь знаешь, я считаю Дугала очень милым.
— Возможно, Виктория тоже так думает. Я была рада увидеть улыбку на его лице.
— Это было бы чудесно, но сейчас я хочу, чтобы ты перестал болтать и постаял спокойно.
Он недовольно заворчал, но умолк, когда я принялась обрабатывать рану на голове. Я смыла кровь, грязь и с облегчением убедилась в том, что рассечение не настолько глубокое, как мне поначалу казалось. Я нанесла на его края мазь Сайлы и приступила к ранам на груди, которые были гораздо глубже. Четыре длинные уродливые царапины пересекали торс мужа по диагонали. Они больше не кровоточили, но я понятия не имела, хорошо это или плохо, подняла глаза и увидела, что Клан-Финтан внимательно за мной наблюдает.
— Ты хотя бы представляешь, насколько серьезно ранен? — спросила я, стараясь не выдать собственного невежества.
— Я поправлюсь. — Его голос начал звучать естественнее. — Кентавры очень живучие.
— Да знаю я, знаю, — улыбнулась я, почувствовав, что гора свалилась с плеч. — Вероятно, на тебе все заживает гораздо лучше, чем на обычном мужчине.
— Помимо всего прочего, — заметил он и наклонился, чтобы меня поцеловать, но эффект был испорчен, когда я заметила гримасу боли на его лице.
— На это у нас еще будет время. Позже. Позволь мне для начала промыть раны.
Я снова занялась порезами. Он стоял спокойно. Вскоре я смогла нанести мазь на раны, покончила с этим и неохотно передвинулась к его лошадиной части.
176 
